Мой милый Фото… Граф!
Шрифт:
— Отлично. Я выбрал небольшой ресторан как раз на углу Хэмпстед-Хит. — Голос у него был низким и глубоким, с безупречным английским выговором. Ну, это-то как раз она себе представляла. — Надеюсь, ты не против французской кухни?
Однажды в одном из писем он упомянул, что хотел бы пригласить ее в известный ресторан на Темзе. Неужели забыл или передумал? Может, это все-таки из-за ее внешности? Нет, на него не похоже. Она же его знала. Может, просто сегодня он не при деньгах, так же как и она? Одно дело — написать в письме, другое — действительно сделать.
— Эмма?
— Нет, не против, — ответила она, —
— Я подумал, что это, конечно, не типичная английская пища, но готовят они не хуже. И потом, в одном из знаменитых диккенсовских мест .Я подумал, так будет лучше, чем перехватить что-нибудь в забегаловке рабочего района.
Она улыбнулась.
— Ты все сделал правильно.
Он подвел ее к машине и открыл дверцу. Вежливо улыбнулась и как можно грациозней опустилась в кресло. Для такого высокого парня выбор машины показался ей довольно странным.
Джон завел мотор, включил первую скорость повел машину по улице. Они проехали пару метров молча. Наконец он произнес:
— Знаешь, по-моему, мы как-то оба неудобно себя чувствуем, тебе не кажется?
— Да, машина несколько маловата, — согласилась она.
Он усмехнулся.
— В общем, да, но я говорю о нашей встрече. После стольких лет переписки...
— Ах, это. Ну да, да.
Она взглянула на него и тут же отвернулась: до сосредоточиться на дороге, иначе она не сможе произнести ни слова.
— Знаешь, я тут подумала, что, наверно, на самом деле мы очень мало знаем друг друга.
И она снова покосилась на него. Он серьезно кивнул и значительно посмотрел нее.
Эмма невольно разволновалась от его взгляда. Что это? Возбуждение? Волнение? И какого рода? Она не звала.
— Хм, звучит так, словно у нас есть секреты друг от друга. Так называемые скелеты в шкафу. Или в башне.
— Какой башне? — Он пристально посмотрел на нее и снизил скорость.
— Ну, Лондонская башня, знаешь? — Она нервно засмеялась, немедленно пожалев о своей неудачной шутке. — Извини, в последние несколько дней у меня в голове засели все эти аристократы. — Это тоже звучало не очень убедительно. — То есть я имею в виду, что невозможно не думать о них, находясь в таком древнем городе, как этот. Мне кажется, что любой простой человек, как я, должен чувствовать себя здесь крестьянином.
— Ага. — Его взгляд был полностью сосредоточен на дороге, но она сумела заметить, как крепко его руки сжали руль. — Виконт или... или граф, ты это имеешь в виду?
Она тяжело вздохнула — ее шутка не прошла.
— Я всегда думала, что главное в человеке его душа, а не социальное положение. — Эмма взглянула на привлекательный профиль и улыбнулась своим мыслям.
Джон кивнул, продолжая смотреть на дорогу.
— Да, точно. — Он повернул машину на углу в Сторону старого района чуть севернее Хэмпстед-Хит. Они проехали несколько летних кафе, за столиками которых уютно расположились отдыхающие. — Правда, иногда люди просто вынуждены быть нечестными до конца с другими людьми. У них бывают на то серьезные причины.
Эмма нахмурилась.
— Ну, не знаю. Какая может быть причина для лжи? Особенно если ты кому-то доверяешь как самому себе. — Она в такой лжи не нуждалась. И не понимала, как это вообще может быть. Например, несколько месяцев назад она рассказала Джону о происшествии,
Восемь лет назад, когда Эмма работала в фармацевтической лаборатории, ее шеф без ее ведома водил инвентаризацию образцов, для чего использовал поддельную магнитную карточку на ее имя которую он сделал якобы на всякий случай. Он очень осторожен, использовал карточку только поздно вечером, когда Эммы не было на работе. В результате, когда вскрылись его противозаконные действия Эмма оказалась под суровым надзором.
Но хуже всего было для Эммы узнать, что босс обманывал ее. Он воровал месяцами и лгал ей все это время. Она никогда бы и не подумала, что он может так предать ее.
— Я знаю, как ты относишься ко лжи, — Джон, остановив машину около очаровательного ресторана под названием «Ля Фонтен дю Мар». Он вышел из машины, обошел вокруг и открыл дверь для Эммы. Такая галантность обрадовала ее. — Я тоже же не сторонник лжи. Только думаю, что иногда люди говорят неправду не из злых побуждений. Бывает ложь во спасение, — он на мгновение задержал дыхание. — Ну ладно. Вот, прошу, этот маленький ресторанчик, по-моему, прекрасное место для нас. Они работают и по утрам, люди приходят выпить чашечку кофе. Хорошее местечко.
— Представляю.
Они прошли к стеклянным дверям. Эмма подумала, что ей понадобится помощь Джона, чтобы встретиться с графом Паллизером. Интересно, сочтет ли оп эту просьбу нескромной или нет.
— Ну да, — согласилась она, — конечно, все дело в намерениях.
Эмма решила, что будет лучше, если она попросит его об одолжении до ужина. Тогда она сможет избежать риска показаться неблагодарной.
Внутри ресторанчик был таким же замечательным, как и снаружи. Стены были отделаны красным кирпичом, а в дальнем конце зала располагался огромный, стилизованный под старину камин. Красные скатерти на столах так и сияли чистотой, а незажженные свечи на каждом столе были окружены дорогими бутылками вина. Все это создавало удивительно интимную обстановку. Эмма обрадовалась, что Джон не выбрал дорогой и шумный ресторан в центре города, где было бы многолюдно и не так уютно. А уютная атмосфера была сейчас как нельзя более кстати.
— Джон, — обратилась она к нему, когда они уже сидели и изучали меню.
Он не откликнулся.
— Джон, — повторила она чуть громче.
Прошло еще несколько секунд, прежде чем он поднял голову.
— Ой, прости, пожалуйста, я задумался. Ты что-то спросила?
— Да. — Она внутренне собралась. — У меня есть к тебе одна просьба. — Эмма замялась и набрала воздуху в легкие. — А точнее, огромная просьба.
— Да, конечно. Чем я могу помочь?
Она почувствовала, как у нее заколотилось сердце.
— Мне срочно нужно увидеть Брайса Паллизера
Либо ей показалось, либо он и правда слегка побледнел.
— Зачем?
Вопрос прозвучал так, словно его оскорбили.
— Вообще-то, мне нужен не совсем он, — заговорила она скороговоркой, — мне просто нужно поговорить с ним. Короче, я бы хотела получить разрешение пройти в его сад и немного покопаться в траве.
— Шелдейл-Хаус?
– Голос у него стал блеклым.
— Точно.
Наступали сумерки, в помещении темнело, официантка подошла к столу, чтобы зажечь свечи.