Мой милый грешник
Шрифт:
— Я ее предупреждал, что у вас могут быть другие дела, — снова вмешался Синклер.
Джиллиан посмотрела на него.
Он смотрел на нее с задумчивостью и еще каким-то странным выражением, которого Джиллиан не поняла. Но, как бы то ни было, Джиллиан была уверена, что он не хочет видеть ее на этом «приеме».
— Ты знаешь, Лили, сегодня я не занята. Так что я с удовольствием приду.
Лили просияла.
— Ура! Ура! Идем, пап! — и она потянула отца за рукав.
— Спасибо,
«М-да, — кисло подумала Джиллиан. — Стало быть, я ошиблась. Он ничего не имел против моего присутствия. Тогда зачем же согласилась? Впрочем, меня, кажется, хотела видеть Лили. Зачем же было ее разочаровывать?»
Девочка семенила рядом с отцом, доверчиво уцепившись за его руку, и на лице у нее сияло безоблачное, ничем не омраченное счастье. Джиллиан от души ей позавидовала.
— Вы в самом деле очень любезны, — продолжал Синклер. — Учитывая обстоятельства, было бы неудивительно, если бы вы отказались.
— Учитывая обстоятельства? — Джиллиан усмехнулась. — Мягко сказано!
Ее усмешка застала Синклера врасплох. А тут еще Лили вырвалась и вприпрыжку побежала к дому.
— Я стараюсь устроить ей нормальную жизнь, понимаете?
— По-моему, каждый ребенок имеет право на нормальное, беззаботное детство, независимо от того, кто…
Теперь уже его губы скривились в невеселой усмешке.
— Независимо от того, кто его отец?
— Независимо, от того, кто он и что из себя представляет, — спокойно ответила Джиллиан.
На лужайке перед домом, под джакарандой, ронявшей голубые лепестки, было расстелено большое покрывало, на котором было рассажено несколько кукол.
— Садитесь, пожалуйста, — пригласила Лили со всей серьезностью и достоинством четырехлетней хозяйки. — Познакомьтесь, это мои дети! — сказала она, указывая на кукол.
Джиллиан села.
— Вижу, вижу. Они очень милые.
— Спасибо, — и Лили принялась представлять ей кукол. — Вот это Мэйзи, это Вероника, это Хейди, а это Аннабель.
Джиллиан поклонилась с серьезным видом.
— Здравствуй, Мэйзи. Рада тебя видеть, Вероника. Привет, Хейди. Как дела, Аннабель? Меня зовут Джиллиан.
— Вы им понравились! — улыбнулась довольная Лили.
— Они мне тоже понравились.
Лили с очаровательной улыбкой принялась расставлять на покрывале свой кукольный сервиз.
Синклер уселся рядом с Джиллиан. Лили, ее куклы и сервиз занимали почти все покрывало, так что другого места для него просто не было. Но у Джиллиан возникла странная уверенность, что он в любом случае сел бы рядом с ней.
— Ой, папа. Ты перевернул чашечку!
— Извини, детка.
Син бросил в сторону Джиллиан смеющийся взгляд.
«Но сейчас… сейчас я могу позволить себе немного расслабиться», — подумала Джиллиан, глядя, как Лили разливает воображаемый чан в крохотные чашечки и угощает кукол. В жизни Джиллиан не так уж часто выпадали подобные тихие минуты, и потому она умела их ценить.
Но тут Син нарушил очарование.
— Вы меня очень обяжете, если с завтрашнего дня постараетесь не уходить далеко от дома.
— «Обяжете»? «Постараетесь»? — Джиллиан покачала головой. Эта просьба ее не столько возмутила, сколько озадачила. — Странный вы человек, Син! Вы говорите так, словно у меня есть выбор!
Дамарон поспешно взглянул на дочь, но та была всецело поглощена своими куклами и не слушала разговора взрослых.
— Выбора у вас, конечно, нет, но я не вижу нужды ограничивать вашу свободу сильнее, чем я уже это сделал.
— А я, видимо, должна испытывать благодарность за эти мелкие любезности? — холодно спросила Джиллиан.
— Честно говоря, я на вашем месте был бы вне себя от злости.
— Я просто в ярости!
Она произнесла это шепотом, и Син невольно взглянул на ее губы. Они были такие нежные, такие влажные, что он ощутил почти непреодолимое желание поцеловать их. Господи, о чем он думает? Хватит и того, что он привез ее на остров против ее воли. Все, что он может — это попытаться успокоить ее…
— Я вас понимаю: Но, надеюсь, вам не очень страшно?
Его озабоченное выражение лица вселило в Джиллиан недоумение.
— Страшно?
— Вам нечего бояться, Джиллиан. С вами ничего не случится, — заверил ее Синклер.
Все, что могло случиться, с нею уже случилось, но такому человеку, как, Дамарон, этого не понять.
— Ну, этого вы гарантировать не можете, — она говорила тихо, ровным голосом. Лили этого слышать незачем — в этом Джиллиан была согласна с Сином.
— Могу.
— Вы что, Господь Бог, что ли?
Он улыбнулся. У Джиллиан перехватило дыхание — столько очарования было в его улыбке!
— Хотите верьте, хотите нет. Но я уже сказал и повторяю еще раз: с вами ничего не случится.
Джиллиан покачала головой. Она не могла поверить ему, но выказывать свой страх ей не хотелось.
— Что слышно от Стефана?
Синклер ответил не сразу.
— Стефан молчит. Но наши люди доносят, что в его поместье и рядом с ним наблюдается оживление. Там явно что-то происходит.