Мой милый шпион
Шрифт:
– Да, возможно.
«У тебя все получится, – говорила себе Джесс. – Ведь когда-то ты вытащила многие сотни кошельков».
Капитан Себастьян Кеннет, как и говорили, был довольно высоким и крепким. Джесс разглядела сквозь туман черные волосы и худощавое лицо. Он был без шляпы, а куртка расстегнута, так что будет очень удобно обшаривать его карманы. Парня слева Джесс плохо рассмотрела, но казалось, что он был не так пьян, как Кеннет. Темноволосый и сухопарый, он шел, уставившись себе под ноги.
Джесс прекрасно знала песню, которую они горланили, – песню о девушке, торгующей
– Порой жизнь – тяжкое испытание, – проворчал Дойл.
– Совершенно верно, мистер Дойл.
Откинув с глаз мокрые волосы, Джесс сделала глубокий вдох и заорала во все горло, взывая о помощи.
Глава 2
Капитан Себастьян Кеннет не считал себя слишком уж пьяным, хотя, конечно же, понимал, что он не вполне трезв. Но капитан придерживался того мнения, что между состоянием сильного опьянения и абсолютной трезвостью раскинулся целый океан, плавание по которому называется удовольствием.
К тому же повод для выпивки был очень даже подходящий. Капитан Райли, его приятель и один из помощников, явился сегодня, пошатываясь, в «Итонские экспедиции» с бочонком французского бренди и хорошими новостями. У Райли родился сын, когда на рассвете он бросил якорь в Уоппинге. Естественно, каждому захотелось поднять тост за новорожденного. А когда в корабельной конторе бренди кончилось, все переместились в таверну напротив, где продолжили праздновать. По словам Райли – а он кое-что знал о младенцах, – Томас Френсис Себастьян Райли родился голосистым и крепким парнем, и было ясно, что со временем он, как и его отец, уйдет в море.
Так что денек действительно был замечательный, подходящий для того, чтобы повеселить песней обитателей Кэтрин-лейн.
– «Лучших устриц ты еще не видел, – горланили приятели. – Я продаю их по три пенни, а тебе отдам задаром!..»
Себастьян Кеннет, запрокинув голову, с удовольствием подставил лицо под струи дождя. Совсем недавно он вернулся домой из жаркого и зловонного Корфу, и было необыкновенно приятно вдыхать прохладный и влажный воздух.
Его друг Эйдриан сильно фальшивил, отбивая тростью такт по филенкам и ставням. Но он не был пьян – Эйдриан не пьянел по долгу службы, – просто он совсем не умел петь.
– «Потому что ты их любишь!»
Бордели островками тепла и света парили в тумане. Из окна второго этажа свесились две мулатки, распустив по ветру длинные блестящие волосы. Их платья, красное и желтое, выделись яркими пятнами. Предлагая себя, они закричали хриплыми голосами, когда приятели проходили мимо. Но Себастьян только усмехнулся и помахал рукой, продолжая петь.
– «Нет ли поблизости уютного уголка, куда я мог бы привести свою прелестную торговку?! Мы бы с ней прилегли, и за устриц в корзине я бы дал ей хорошую цену!»
Улица под ногами Себастьяна, казалось, вздымалась волнами, но он благополучно их преодолевал. Когда постоянно взбираешься на ванты, ходить по земле совсем не трудно. К тому же Эйдриан сумеет его поддержать, если понадобится.
– «Вывернув мой карман, она сбежала, оставив мне
Приятели осмотрелись и переглянулись. Затем, приготовившись к драке, стали спиной друг к другу. Себастьян положил руку на рукоятку ножа, а Эйдриан вытащил из кармана свой.
Неподалеку, у стены, кто-то стоял и наблюдал за ними. А потом они вдруг увидели девушку, бежавшую так, словно за ней гнался сам дьявол. Она была в темном плаще, под которым виднелось светлое платье, казавшееся во тьме пламенем свечи. Лицо же ее скрывал низко надвинутый капюшон.
Девушка бежала прямо на Себастьяна. Налетев на него, она покачнулась и крепко вцепилась в его куртку. Себастьян услужливо подхватил ее, чтобы не упала на булыжную мостовую. «Отлично сыграно», – подумал он с усмешкой. Но бедняжке не повезло, потому что он сотни раз видел подобное представление в разных вариациях. А затем, как и полагалось в такой игре, от стены отделилась еще одна фигура – угрожающего вида мужчина с двухдюймовым обрезком трубы. Злодей замер, оставаясь в тени; судя по всему, он взвешивал свои шансы на победу. Несколько секунд спустя он опустил оружие и поспешно ретировался, что казалось удивительной робостью для мужчины его комплекции.
– Очень интересно… – пробормотал Эйдриан. Выразительно взглянув на друга, он последовал за незнакомцем.
А прелестная карманница по-прежнему стояла перед Себастьяном, вцепившись в его куртку. Тяжело дыша, она прошептала:
– Ах, умоляю вас… Этот человек… он гонится за мной. – Девушка оглянулась, а затем снова повернулась к Себастьяну, крепко прижалась к нему, уткнувшись лицом ему в грудь.
Он не мог рассмотреть ее как следует, но почему-то ему казалось, что она очень даже привлекательная. От нее пахло лавандой, влажной шерстяной тканью и какими-то цветочными духами.
«Если она достаточно искусна, я даже не почувствую, как она обшарит мои карманы», – подумал Себастьян. В кармане у него позвякивало всего лишь четыре или пять шиллингов. Что ж, пусть возьмет их себе. Уж он-то прекрасно знал, как холодно и одиноко в комнатах второго этажа. Пусть купит себе угля, чтобы согреть ночью ноги, или мясной пирог. И пусть отдохнет день-другой от своего сутенера, того здоровенного детины, что сыграл в ее спектакле главную роль.
Исследуя его карманы, она найдет еще и несколько ножей, но едва ли этому удивится, так как, наверное, ко всему привыкла.
В этот момент девушка чуть отстранилась и, откинув за спину капюшон, заглянула ему в лицо. И в тот же миг представление перестало казаться ему забавным. «О Боже, да ведь она не просто симпатичная, она настоящая красавица!» – мысленно воскликнул Себастьян.
У прекрасной незнакомки был безупречно правильный овал лица, пристально смотревшие на него глаза имели цвет балтийского янтаря, а кожа ее, казалось, светилась в сумеречном свете..
Руки Себастьяна словно сами по себе забрались под ее плащ и распахнули в стороны полы. Ситцевое платье, облегавшее ее фигуру как вторая кожа, почти не скрывало отвердевших от холода сосков. Себастьян обнял ее и привлек к себе. Девушка вздрогнула и, тихо всхлипнув, прошептала: