Мой милый враг
Шрифт:
Нет, она не будет больше лить слезы. Она должна быть такой же сильной, как и он.
— Хорошо, — ответила она. — Я ему передам.
Когда она снова подняла голову, Эйвери в комнате уже не было.
Глава 26
Гостиные и спальни Милл-Хауса опустели, и только гулкое эхо разносилось по коридорам. Посыльный доставил записку от Эвелин, извещавшую о том, что она намеревалась остаться в Клив-Кроссе до конца недели вместе с Бернардом и мисс Мейкпис.
Поскольку у Лили пропал аппетит, а больше готовить было не для кого миссис
Преследуемая воспоминаниями, считавшая каждый день, оставшийся до ее окончательного отъезда из Милл-Хауса,
Лили взялась за уборку. Она проводила целые часы, натирая до блеска латунные ручки и вычищая мраморные полки каминов, моя окна, и полировала доски пола до тех пор, пока не улетучился сладковатый аромат сухих духов Франциски, и лишь терпкий запах табака Эйвери прочно держался на портьерах в библиотеке. Лили всячески старалась избегать этого места — так же как спальни на третьем этаже дома, гостиной, мельничной запруды и…
Что ж, возможно, это даже к лучшему, что она потеряла Милл-Хаус. Всего за три недели Эйвери ухитрился сделать его своим. Дом, служивший ей приютом в течение пяти лет подряд, вдруг стал для нее темницей, сны — тяжким бременем, воспоминания — мукой.
Теперь, когда дом выглядел таким же пустым и безжизненным, как саркофаг, готовый принять тело покойника, Лили решила привести в порядок бумаги, касавшиеся ее опеки над поместьем. Она сидела за письменным столом с раннего утра и встала из-за него лишь в конце дня. Первым делом она позаботилась о будущем своих горничных, подготовив для каждой из них рекомендательные письма и подробные характеристики, а также отметив для себя имена людей, которые помогут им найти новое место, и названия организаций, куда они смогли бы обратиться в поисках жилья. Наконец она оставила короткую записку Эйвери, в которой просила его сохранить у себя ее лошадей. Она знала, что ради нее он исполнит ее просьбу.
Она уже почти покончила с делами, когда в комнате появилась запыхавшаяся Кэти:
— К вам какой-то джентльмен, мисс Бид.
Эйвери? Лили хотела было подняться с места, но тут же одернула себя. Нет. Кэти сказала бы ей об этом прямо. Кроме того, будь это Эйвери, он бы вторгся в комнату без всякого объявления, скорее всего неся на руках Кэти.
— Если это какой-нибудь торговец, Кэти, передай ему, что я в его услугах не нуждаюсь.
— Нет, это не торговец. Я же сказала — джентльмен, значит, так и есть. К тому же иностранец.
— Иностранец?
— Да. Такой смуглый, худощавый малый с огромной шляпой и каким-то странным акцентом. Говорит, что приехал сюда специально, чтобы встретиться с вами. Он так и сказал: «Пожалуйста, доложите обо мне мисс Бид». Поэтому я оставила его в гостиной, а сама отправилась искать вас.
— Очень хорошо, — отозвалась Лили нехотя и, отложив в сторону перо, проследовала за Кэти в гостиную.
Какой-то незнакомый стройный молодой человек поднялся при ее появлении, сжимая в
— Лилиан Бид! — Он рассматривал ее с нескрываемым удовлетворением. — Я так счастлив, просто безумно счастлив наконец с вами встретиться!
Судя по акценту, этот человек был американцем.
— Похоже, вы меня знаете, сэр, а я вас — нет… — произнесла она.
Он ответил ей низким раскатистым смехом.
— О, прошу прощения, мисс Бид. Вы наверняка сочтете меня невеждой по части хороших манер. Позвольте мне представиться. Я Джон Нейл. — Видя, что его имя ни о чем ей не говорит, он добавил:
— Я имел честь… то есть иногда это можно было назвать честью… — Его лучистые глаза вспыхнули еще ярче, словно приглашая ее разделить с ним его радость. — Время от времени я даже считал чер… то есть потрясающей удачей, а в одном случае прямо-таки даром провидения быть спутником Эйвери Торна в его путешествиях без малого пять лет подряд.
Спутник Эйвери? Лили задумалась. Ах да, конечно. Он не раз писал ей о молодом американце, который возглавлял их экспедицию, потом подхватил малярию и вновь присоединился к ним лишь после выздоровления. С сердечной улыбкой на губах она протянула руку гостю. Джон схватил ее руку и с воодушевлением пожал.
— Я прибыл в Англию два дня назад и немедленно отправился сюда. Я просто обязан был повидаться с бесстрашной, единственной и неповторимой в своем роде мисс Лилиан Бид!
Улыбка исчезла с ее лица, на лбу проступили морщины. Неужели малярия так повлияла на рассудок бедного малого?
— Боюсь, я не понимаю, что вы имеете в виду. — Лили указала Джону на кресло, с которого он только что поднялся. — Пожалуйста, присаживайтесь. А ты, Кэти, — добавила она, метнув строгий взгляд на горничную, которая вертелась вокруг них с метелкой из перьев для смахивания пыли, — будь любезна подать мистеру Нейлу и мне чай.
Кэти обиженно посмотрела на нее и, надув губы, выскочила из комнаты.
— Эйвери пытался убедить нас в том, что с виду вы настоящее страшилище с усами и глазами, на которых впору яичницу жарить, однако я оказался куда проницательнее его. Вы именно такая, какой я вас себе представлял, — пояснил Джон, расположившись в кресле и едва удерживая свою шляпу вместимостью в десять галлонов на коленях. — Я догадался о том, что вы настоящая красавица, по вашим письмам.
Ее брови поднялись еще выше.
— Моим письмам?
— Разве Эйвери ничего вам не рассказывал? — Он снова непринужденно рассмеялся. — Как это на него похоже! Он часто читал нам ваши письма вслух, мэм, — конечно, не целиком, но отдельные отрывки. Он сохранил их все — все без исключения — и никогда с ними не расставался, в любых путешествиях, в любых самых рискованных переделках. Иногда, когда нам приходилось трудновато, — тут огонек в его глазах потух, и Лили поняла, что слово «трудновато» было слишком слабым определением для тех испытаний, через которые им пришлось пройти, — Эйвери доставал какое-нибудь из ваших писем и читал вслух, чтобы нас подбодрить.