Мой милый враг
Шрифт:
Она смотрела на него в ошеломленном молчании, не веря собственным ушам. Так, значит, Эйвери хранил все ее письма? Само собой разумеется, она тоже берегла те послания, что получала от него, но делала это только ради Бернарда — во всяком случае, так ей самой хотелось думать. Лили прикусила губу. Нет-нет, она не позволит сбить себя с толку.
— Никогда не забуду, — весело тараторил между тем Джон, словно не замечая того впечатления, которое произвели на нее его последние слова, — как однажды в Бразилии наших проводников увело в плен враждебное индейское племя, из-за чего нам пришлось блуждать по джунглям самостоятельно в течение, дай Бог памяти, почти целого месяца. — При этом воспоминании его зубы блеснули в ослепительной улыбке. — Должен признаться, мы все изрядно пали
Лицо Лили залилось румянцем. Джон расхохотался.
— В другой раз мы были в Турции, и нас пригласил в гости некий бедуинский шейх. Одна из сестер этого малого — между прочим, принцесса по рождению — прониклась к Эйвери нежными чувствами до такой степени, что изъявила желание выйти за него замуж. Должен признаться, она нас здорово удивила, — добавил Нейл с широкой улыбкой.
Лили, в сердце которой уже начала загораться ревность, изумленно уставилась на собеседника:
— Почему?
— Видите ли, — объяснил Джон, — при всех его претензиях на звание образцового джентльмена никто ведь не примет старину Эйвери за Оскара Уайльда, разве не так? Я имею в виду, что хотя он остроумен, как все… как все люди его круга, но…
— У него прекрасные манеры, — возразила Лили.
— У него вообще нет никакого понятия о манерах! — Джон рассмеялся, впрочем, без всякого злорадства. — Грубый, неотесанный малый, в котором не больше деликатности, чем в ударе дубинкой по голове, — вот каков Эйвери Торн.
У Лили не нашлось ответа на столь неслыханную дерзость, и она нахмурилась.
— Так или иначе, — продолжал Джон, — Эйвери остался к девушке равнодушным, и когда шейх спросил его о причине, он ответил: «Из меня выйдет скверный муж. Я слишком ребячлив, беспомощен и безответствен. Более того, если верить одному весьма авторитетному источнику, а именно мисс Лилиан Бид из графства Девон, то, что я пытался представить в глазах читающей публики как исследование последних белых пятен на поверхности земного шара, на самом деле является не чем иным, как стремлением найти самого крупного из ныне живущих приматов, чтобы затем вызвать его на кулачный поединок!»
Джон снова разразился неудержимым хохотом, который длился целых пять минут, так что в конце концов ему пришлось утирать слезы краешком рукава.
— Видели бы вы лицо того шейха!
— И что, его это смутило? — холодно спросила Лили.
— Нет! — выпалил Джон. — Вот это-то и есть самое забавное. Он прекрасно все понял! Он с глубокомысленным видом кивнул, вздохнул и заявил, что не прочь взять вас в
Жены!
— Я рада, что мои слова доставили столько радости многим людям.
— О да, могу вас заверить! — Он ободряюще улыбнулся ей сквозь слезы. — Неудивительно, что Эйвери так дорожил вашими письмами.
Лили замерла.
Как раз в этот момент в комнате снова появилась Кэти, слегка согнувшись под тяжестью чайного сервиза из гравированного серебра. Джон тут же вскочил и, приняв у нее поднос, поставил его на стол.
— Мне трудно выразить словами, с каким нетерпением мы ожидали каждого следующего вашего обмена письмами, — продолжал он тем же беззаботным тоном. — Не знаю, кто из нас был более горячим их поклонником — Эйвери или все остальные в нашей группе.
— Ты можешь идти, Кэти, — обратилась к горничной Лили.
— Хорошо, вот только открою окна. Сегодня такая чудесная погода…
— Иди, Кэти.
Горничная обиженно поплелась к выходу. Как только она скрылась за дверью, Лили поднялась со своего места.
— Мистер Нейл, боюсь, вы…
— Прошу прощения, — отозвался Джон огорченно. — Пожалуй, манеры у меня не лучше, чем у Эйвери. Врываюсь в чужой дом и сразу же начинаю выкладывать
— Я понятия не имею, о чем вы говорите.
— О гибели Карла. — Улыбка исчезла с лица гостя, уступив место глубокой скорби. — Эйвери медленно убивал себя угрызениями совести. Не то чтобы он говорил с нами об этом, нет! Тогда бы мы знали, что ему ответить. Просто он не хотел лишний раз обременять нас, как мы постоянно обременяли его своими проблемами.
Он тяжело вздохнул, как будто воспоминания о случившейся трагедии до сих пор давили на него своей тяжестью.
— Нам не следовало перекладывать так много на его плечи, возлагать на него столько ответственности, однако он так легко со всем справлялся, понимаете?
Лили молча кивнула.
— Эйвери всегда делал то, что от него требовалось, всегда умудрялся найти выход, шла ли речь о переправе через реку, или о дипломатических переговорах с правительствами враждебных стран, или о чем-либо еще. Но после гибели Карла… Даже со стороны можно было заметить, что в нем что-то надломилось. Он стал вдруг замкнутым и молчаливым, нерешительным в мелочах и опрометчивым во всем, что касалось его личной безопасности. А потом пришло ваше письмо. — Джон, не удержавшись, дружески потрепал ее по руке. — Да благословит вас Бог! Я не знаю, что вы там ему написали, потому что Эйвери никогда не читал его нам вслух — да мы его об этом и не просили, — зато я не раз замечал, как он перечитывал его тайком, когда думал, что рядом никого нет, особенно после того, как нам случалось попасть в очередную крупную переделку, и тогда он буквально оживал на глазах. Ваше письмо сняло бремя с его души, понимаете?
Она молчала, и тут Джон, похоже, вспомнил о правилах приличия, равно как и о том, что они были, по сути, совершенно посторонними друг другу людьми. Его смуглое лицо покраснело, и он принялся смущенно вертеть в руках шляпу.
— Впрочем, я приехал сюда вовсе не затем, чтобы портить вам настроение своими рассказами. Сегодня у меня знаменательный день — наконец-то я встретил женщину, которой удалось женить на себе Эйвери Торна.
— Что?! — Новое известие сломило ее окончательно.
— Где же он сам? — осведомился Джон. — Прокладывает новое русло для реки? У этого малого куда больше энергии, чем необходимо для здоровья. — Тут он заметил ее полные муки глаза и понял свою ошибку. — Разве вы не женаты?
— Нет! — вырвалось у нее. Это слово разбило тишину между ними на тысячу маленьких осколков. — Нет, мы не женаты.
— Извините, — с трудом выдавил гость, совершенно подавленный. — Просто… видите ли, я думал, именно этого следовало ожидать после всех ваших писем. Со стороны казалось очевидным, что вы оба… добивались расположения друг друга. И когда мне сообщили адрес Эйвери и оказалось, что он совпадает с вашим, я решил… Что ж, такой поступок был бы вполне в духе Эйвери, да и в вашем тоже, судя по тому, что я о вас знаю, — просто взять и пожениться, отбросив все условности! Мне очень жаль, если мои слова заставили вас страдать. Честное слово, мне очень жаль, — закончил он грустно.