Мой мир
Шрифт:
– Все эти модные запахи перебивают нюх, и я не могу ничего учуять. Поэтому и уехала жить в этот лес.
– Ты здесь живешь? – Удивился Ингвар.
– Да, - кивнула Гуннхильда. – Почти всегда. Иногда возвращаюсь к людям, у меня есть небольшая квартира в Нарвике.
– Нарвик? Довольно далеко отсюда. – Удивился Ингвар.
– Зато здесь зима длиннее, - улыбнулась она. – Люблю зиму.
– А мне все равно, - ответил лесник. – Что зима, что лето. Ладно, пойду я.
Он стал быстро собираться.
– Мне тебя
– Нет, не надо, отдыхай. – Он улыбнулся в ответ и быстро чмокнул её. Она взяла его за руку.
– Ты придешь еще? – Её взгляд был полон печали и тоски.
– Обязательно. – Ингвар снова улыбнулся, почесал ей подбородок, как чешут собакам.
– Я волчица, а не собачка! – Шутливо возмутилась Гуннхильда.
– И волчица может вести себя как собачка. – Философски ответил Ингвар.
– Да, но собачка может укусить, а волчица задрать насмерть.
– Хорошо, моя волчица. – Произнес он и вышел из берлоги. Гуннхильда печально смотрела ему в след.
Его волчица. Если Гуннхильда волчица, то кто же он? Волк? А что? Ингвару был симпатичен этот зверь. Вот только в эту стаю никак не вписывалась Хельга. Она уж точно не волчица. Она,… а кто она? Скорее всего, борзая. Но борзая не волкодав…
* * *
– Алло.
– Привет…
– Ингвар? Голос уставший, опять проблемы на работе?
– Нет, на личном фронте.
– Твоя полицейская тебя отшила?
– Нет.
– Тогда что?
– Мама, у тебя было такое, что вроде одна не безразлична, и хорошо с ней, а потом вдруг и в твоей жизни еще одна. Но с ней все иначе.
– Я с женщинами не встречалась!
– Ты понимаешь, о чем я.
– Знаешь… было. Но тогда я выбрала твоего отца.
– И чем ты руководствовалась при выборе?
– Честно? Даже не знаю, второй был гораздо лучше твоего отца!
– Мама!
– Что мама? Если это правда. Наверное, сердце подсказало.
– Сердце…
– Да, сердце. Оно находится в груди слева, а между ног спереди другой орган, смотри не спутай.
– Постараюсь.
* * *
В жизни Ингвара сейчас было три женщины. Хельга, с которой он был счастлив; Гуннхильда, которая показала ему другую грань страсти и мама, которая должна была помочь ему в этом разобраться. Но, увы и ах, мама ничем не помогла.
Хельга. Они сошлись на фетишах, острых и тайных увлечениях друг друга. Сначала это был просто секс, удовлетворения наклонностей, а потом стало перерастать в нечто другое, выходить на иной уровень. Она стала ему дорога, он был дорог ей. Но что дальше? Вечно играть в полицейскую и преступника?
Гуннхильда. Дева-оборотень, убившая четверых… стоп! Она защищалась! И никого более она не убивала. И её любовь была продиктована не желанием поиграть, а первородным, животным инстинктом. Сильная волчица и сильный волк. С Гуннхильдой Ингвар чувствовал себя более
Вот и вся разница. И Ингвара тянуло к Гуннхильде, но…
– Ты изменился. – Произнесла Хельга. Для неё и других обывателей он придумал легенду, что дошел до самой границы своей территории, следя за следом. Потом просто вернулся обратно и сообщил в лесничество о том, что волк ушел дальше. В окрестностях Сагбрука его нет, а дальше не его проблемы. Мэр этому был только рад. Ингвару даже показалось, что чиновнику вообще плевать на людей, лишь бы деньги капали в его карман не останавливаясь и все.
– С чего ты взяла? – Спросил Ингвар стараясь изобразить удивление. Сейчас он находился в том состоянии, когда мужчина увлекается новой женщиной. Старая, вроде, как и греет сердце и близка, но начинает немного раздражать.
– Ты охладел ко мне. – Ответила Хельга. Сейчас они были у неё. Небольшая комната в небольшом доме. Полицейской не приходилось рассчитывать на роскошь, и её квартира была очень маленькой. Можно сказать, что она немногим была больше землянки Гуннхильды.
– Просто устал. Этот волк…
– Он действительно ушел?
– Да, - кивнул Ингвар.
– А если он начнет убивать там? Он же людоед.
– Он не людоед! – Выпалил Ингвар, напугав Хельгу. Она даже отстранилась от него.
– Хорошо, - осторожно произнесла Хельга, прильнув обратно. Они так и лежали в полной тишине. Она боялась произнести хоть слово, чтобы не увеличить изменения в её Ингваре. Он просто молчал. Да, Хельга стала его раздражать. Даже их игры не приносили ему того удовольствия, что ранее. Он задыхался в этой собачей конуре, с этой борзой. Он хотел на свободу, к Гуннхильде.
– Мне пора, - он быстро засобирался.
– Ты куда? На дворе ночь. – Удивленно спросила она.
– Мне надо, - коротко ответил он и ушел. Ингвар вообще не любил всех этих сцен. Он предпочитал уходить по-английски, не прощаясь. Просто рвать отношения и все. Вот только Хельга не одна из его бывших, которые толком его и не любили. Она так просто не сдастся. Девушка быстро собралась и последовала за Ингваром. Парень направился к Свейну, быстро переговорив со стариком, он взял его старый пикап и уехал. Хельга, подобравшись поближе, смогла расслышать про какую-то волчицу.
Когда огни пикапа удалились, Хельга вломилась в дом Свейна. Старик жил один, поэтому кроме него она никого не побеспокоила. Да и в тот момент её это мало волновало, кого она там побеспокоила.
– Куда отправился Ингвар?! – Прямо с порога поинтересовалась Хельга, доставая пистолет.
– Домой, - косо глядя на оружие, ответил Свейн.
– Что за волчица? – Наставляя оружие на макушку старика, спросила полицейская.
– Хельга, брось, - заикаясь начал Свейн.
– Отвечай!