Мой муж – мой босс?
Шрифт:
Но нет — снова провал. Снова не взяли. Что ж, буду искать дальше.
Борька, конечно, обижается. Он говорит: зачем тебе работать? Что ему под силу содержать меня. Брат у меня замечательный. И после того, как мы остались одни — мой защитник, мой мужчина, моя опора. Хоть и младший.
Борис — перспективный гонщик. Совсем скоро у него ралли, где — в случае победы — контракт с крутой иностранной конторой, которая занимается организацией заездов. Борька уже грезит за границей, мечтает, как мы там заживём. Я поддерживаю его начинания, поощряю фантазии, но всё же — ищу работу по месту. В конце концов, я — старшая
Вот стоит только подумать о братишке — тут как тут, звонит.
Снимаю трубку:
— Дай угадаю, — басит Борька (после того, как у него «поломался» голос, у братишки прорезался столь любимый девушками обволакивающий баритон), — опять бегаешь по собеседованиям?
— Бинго! — хихикаю в трубку.
Настроение, испорченное очередным провалом, резко улучшается. Брат всегда действует на меня умиротворяюще. Повезёт же его жене! Такое сокровище — красивый, харизматичный, щедрый. И нет, я не предвзята, как сестра, хотя брата, безусловно, очень люблю. Борька действительно хорош собой… Поэтому карьеру гонщика совмещает с карьерой модели.
— Тиииш, — тянет брат, — ну, сколько раз я просил! Ну, зачем тебе работа в офисе? Развивай свой блог, занимайся фото — у тебя же здорово выходит. Стань моим агентом, в конце концов. Так хочется зарыться в бумаги и ежемесячные отчёты?
— Роро, — чуть ворчливо отзываюсь я, — не начинай, оки? — У нас с братом так принято — называем друг друга тайными именами: он меня Тишей (хотя я Кристина), я его Роро (хотя он Борис). — Я зачем диплом получала, чтобы он на полочке пылился? Я, между прочим, лучший молодой управленец года! — напоминаю, что у меня тоже есть победы и достижения. — Хочу развиваться в профессии, а блогерство и фотография — это для души. И потом, — достаю из рукава последний козырь, — я же не прошу тебя завязать с гонками. Хотя это очень опасно.
Я и вправду нереально волнуюсь во время каждого его заезда. А смотреть кадры, на которых бьются, горят, разлетаются гоночные кары — и вовсе не могу. Сразу трясёт не по-детски, накатывает дикая паника и потом долго снятся кошмары.
— Ой, всё! — прерывает разговор Борис, поскольку мы коснулись больной для него темы. — Я побегу, мне тут Марк Семёнович позвонил.
— Что? — я уже на крыльце компании, куда приходила устраиваться на работу, и сейчас кричу так громко и почти подпрыгиваю, что на меня оглядываются прохожие.
— Что слушала, — передразнивает меня Борька. — Семёныч говорит, что пора начинать тренировки.
— Как так? — возмущаюсь. — Он же сам говорил, чтобы ты ещё как минимум неделю был дома — приходил в себя, восстанавливался.
— А теперь говорит, что я — не девчонка и хватит мне валяться и жалеть себя. Это был всего лишь грипп! И я с ним согласен. Всё, бывай, до связи…
Смартфон ещё пищит в руке, а я ловлю ртом воздух, как выброшенная на берег рыбёшка.
Ну, Марк! Ну, гад! Обещался же! Сам говорил — ралли это очень важно. Надо быть в отличной форме. И когда Борька мой свалился с банальным, казалось бы, гриппом — сам грозный Харламов велел ему оставаться дома до полного восстановления. А теперь вдруг выдёргивает! Что за вожжа ему под хвост попала?
Руки сводит от желания набрать Марка и отчитать, как следует! Ладно, Борьке восемнадцать, но ему-то, лбу, уже тридцать три! Чай, не мальчик! Ответственнее надо быть!
И я уже собираюсь набрать номер Марка, как мне приходит идея получше —
— Алло, Лампуля…
Всхлип:
— Чего?
— Эй, — замираю с трубкой возле уха, — ты плачешь, что ли?
— Нет, смеюсь, — резко обрывает она. — Хохочу просто. Покатываюсь.
— Что случилось? — мгновенно реагирую на её проблемы, оторвавшись от своих.
— Он мне изменил!
Пояснять кто — не нужно. Лампе я верю на все сто: она слишком любит Марка, чтобы клеветать на него.
— Ты уверена? — всё же уточняю.
— Увереннее некуда, — продолжает всхлипывать Лампа. — Его шалава мне видео прислала. Задницу благоверного я узнаю из тысячи. А там ещё и спина в татушках мелькнула. Очень характерная. Такую не перепутаешь…
— Вот же!.. — задыхаюсь, потому что не могу подобрать цензурных слов.
— Не трать эмоции, Кристин, — уже спокойно и строго говорит Лампа, — он того не стоит. Тем более что я уже всё ему высказала, не стесняясь в выражениях.
— И… — пугаюсь, — он тебя выгнал?
Знаю, что они жили в роскошном пентхаусе Марка. У Лампы — от мамаши, любительницы лёгкого чтива, осталась только крохотная убитая двушка. Там полгода никто не жил. Представляю как бедная Лампочка вселится в этот ужас — там же наверное пыль, тараканы и призрак Зинаиды Сафроновны, Лампиной мамы.
— Нет, — вздыхает подруга, — сам ушёл. Куртку свою забрал, на мотоцикл прыгнул и унёсся вдаль, гад… А я ведь так ему и не сказала…
— Что не сказала? Лампа, что?!
Но связь обрывается, а при повторной попытке дозвониться я натыкаюсь лишь на автоответчик.
Много раз слышала, что в этом районе города связь лажает. Некоторые даже утверждают, что здесь цифровые аномалии…
Но что бы там ни было — нужно выбираться в зону нормального приёма. Потому что теперь я точно знаю — звонить надо Марку! Он, значит, накосячил, поссорился с Лампой и теперь решил на Борьке отыграться. Не выйдет.
Прыгаю в маршрутку и еду в любимое кафе, что недалёко от нашей с Борей квартиры. Усаживаюсь за столик, дожидаюсь официанта с меню и, заказав лёгкий овощной салат и кусочек тушёной сёмги, уже вооружаюсь гаджетом, чтобы вставить кое-кому по первое число, как вдруг…
Этот человек вырастает перед моим столиком так внезапно, будто вываливается из портала.
— Вы! Именно вы нам и нужны! — он нагло нависает надо мной, заставляя вжаться в стул.
Симпатичный, лет двадцати пяти, в лице явно что-то азиатское, хотя волосы при этом почти белые, а глаза — прозрачно-голубые.