Мой муж – мой босс?
Шрифт:
— А теперь, как честный человек, я должен на тебе жениться, — извлёк из-под диванной подушки красную коробочку, и надел мне кольцо прежде, чем я успела хоть что-то возразить.
Впрочем, уж если решила говорить себе правду, я и не хотела возражать.
— Только с тобой, — прошептал он, прижимая к себе, — навсегда.
— Навсегда, — поклялась я, зная, что так и будет…
Свадьбу назначили на весну, о
В этот раз к свадьбе Давлат подошёл серьёзно, и к дальнейшей семейной жизни вообще. Например, избавился от клуба, заявил, что несолидно женатому мужчине возглавлять такое заведение. Я, как будущая супруга, не могла не поддержать такое решение…
Да и вообще, Давлат смог скорректировать график так, чтобы больше времени проводить со мной. Впрочем, я тоже скоро вновь влилась в бешеный ритм офисной жизни — всё-таки приняла предложение и Башира Давидовича тоже и училась теперь управлять ювелирной империей…
А с Давлатом мы потом ещё ни раз осваивали и мужскую берлогу в подвали родительского дома и широкий стол в кабинете его офиса… И многие другие места.
И вот, за две недели до свадьбы, тест показал мне — старались не зря. Уверенные две полоски. Позже, конечно, сдам анализы, чтобы подтвердить уже наверняка, хотя я и так уверена в результате.
И вот я стою перед зеркалом, смотрю на себя и волнуюсь… Первый раз, выходя замуж за Давлата, я нарочно бравировала, сейчас же, выходя замуж по-настоящему, по большой, взаимной любви, переживаю, несмотря на то, что образ продуман до мелочей. Мы с Лампой решили, что раз у нас выездная регистрация в деревне, то и образ должен быть — а-ля «деревенский пикник». Поэтому на мне, на первый взгляд, очень простое платье: лёгкий вырез, шифоновые «крылышки», приталенный верх и простая, пышная юбка, но без колец, скорее — свободно струящаяся. Вся прелесть наряда в тканях: по бледно-зелёному атласу струится шифон с цветочным принотом винтажных роз, а талию перехватывает бархатная тёмно-зелёная лента. И всё, никаких рюшек-финтифлюшек, не люблю этого. Прическа тоже простая, единственное украшение — простенький венок из живых цветов. И да — в букете сегодня не кактусы. Ведь его делала сама Лампа. Она ни разу не флорист, но ради меня просмотрела кучу мастер-классов по свадебному букету, потом — обошла соседок, разжилась
Пришлось принять и подарок от Башира Давидовича: изящное колье, серьги и браслет из александрита.
— Переливчатый, как твои глаза, — сказал он, вручая подарок, и отказов, разумеется, не принимал.
Лампа обнимает меня со спины, заглядывает в зеркало вместе со мной.
— Какая ты красивая у меня. Да ещё и с таким чудесным сюрпризом. Иди, порадуй своего Давлата…
В прихожей меня ждёт Башир Давидович, оглядывает, прищёлкивает языком:
— Если он тебя обидит ещё раз — ох, узнает мой гнев…
Подмигиваю ему, принимаю локоть и иду рядом, туда, где под нарядной цветочной аркой ждёт жених…
Давлат сегодня в светлом, ослепительно-красивый и такой влюблённый…
В суете поздравлений, танцев, тостов, бесконечных криков: «Горько!» внезапная тошнота действует отрезвляюще…
Приходится сорваться и побежать в уборную.
Давлат следует за мной по пятам и, наблюдая за тем, как меня выворачивает, не брезгает, а жалеет:
— Тишенька, солнышко, где ты могла эту заразу подцепить? — помогает умыться, привести себя в порядок.
— От тебя же и подцепила, — отвечаю чуть резче, чем хотелось бы. Просто случай неподходящий, антураж ненадлежащий, муж, конечно, не виноват, я злюсь скорее на обстоятельства.
— От меня? — широко распахиваются голубые глаза. — Но я же…
— Успокойся, милый, — теперь уже улыбаюсь, — через девять месяцев эта зараза появится на свет и, надеюсь, уже от нас не отстанет, — невольно хихикаю: — Зараза! Это надо же так ребёнка обозвать?
— Ребёнка? — ошарашенное лицо, хлопающие глаза. — Какого ребёнка?
— Твоего и моего, глупый, — шагаю, обнимаю, склоняю голову на грудь, — нашего!
— Так ты беременна?
— Да, твоим сыном.
Муж смеётся, кружит меня прямо тут, в уборной и вспыхивает ярким солнцем.
Моим солнцем. Светом моей жизни.
Теперь — навсегда. И я больше никому не позволю отредактировать свою реальность…