Мой муж – мой босс?
Шрифт:
— А ты решила сыграть в благотворительность? — ухмыляюсь ей в лицо в её же манере.
— С чего ты взяла? — она качает ногой в дорогой брендовой туфельке. Правда, уже не первой свежести. Как и сама хозяйка обуви.
— Пришла тут, такая добрая, рассказываешь, предупреждаешь… — нарочно паясничаю. — Знаешь ведь: кто предупреждён — тот вооружён. Спасибо, что сказала. Теперь мы с Давлатом сможем разработать план действий…
— Рано радуешься, — скалится она, — если мы с тобой сейчас не договоримся о том, что
— Значит, мы должны о чём-то договориться? — усмехаюсь я.
Как предсказуемо.
—Ты умная женщина, — улыбается почти дружески. — Впрочем, я ещё почти в первую нашу встречу отметила твои умственные способности и оценили их, поверь…
— И? — пропускаю лесть мимо ушей. — О чём же мы будем говорить?
— Мне тут разведка донесла, — начинает издалека, — что дедушка наш, Башир Давидович, совсем из ума выжил. И предложил тебе, по сути, чужому человеку, выгодную должность в свой фирме…
— Предложил, и что? — честно, пока что от меня ускользает её корысть.
Но Элеонора недолго держит меня в неведении относительно своих намерений:
— Ты примешь это предложение, — заявляет безапелляционно.
— А дальше? — по-прежнему не понимаю я.
— А дальше — сделаешь меня своим заместителем, правой рукой… Идёт?
И улыбается так, по-акульи, явно собираясь сожрать.
Даже жаль её разочаровывать — так уверена в себе дамочка. Но мне не терпится спустить её с небес на Землю.
— Для бизнес-леди ты чересчур легковерна, — хмыкаю я, глядя на неё прямо и с чуть ехидной усмешкой.
— Что ты имеешь в виду? — Элеонора округляет свои и без того круглые глаза и, кажется, давится собственным ядом.
— Ты так легко поверила, что я собираюсь сообщать что-то Давлату… — подаюсь вперёд. — А, может быть, его вообще нет в моих планах?
Ох, лицо Элечки в этот момент достойно быть запечатлённым художником и название сей шедевр будет носить: «Шок — это по-нашему»: глаза пучит, губёшками накаченными, как рыбёшка, хлопает.
— Я тебя не понимаю, — выдаёт, наконец.
Ну да, куда уж им, стратегам продуманным, понять такую, как я.
Развожу руками:
— А всё просто — я собираюсь развестись с Давлатом и вернуть в родительский дом.
И вот теперь Элеонора падет — с небес на землю, с грохотом. Мне даже её жаль слегка.
— Ты ведь шутишь? — с надеждой произносит она. — Ведь таких мужиков не бросают…
— Представь себе — бросают, когда они много раз нечестно поступают с тобой, играют чувствами…
— Ой, да брось! — машет рукой Элеонора. — Кому в наше время нужны эти чувства и вообще все подобные сопли в сахаре?! Только разве что в кино и книгах такое осталось… В глупых дамских романчиках… Зачем чувства, если ты вся в шоколаде
— Да как-то и не собиралась, — говорю равнодушно. — Только у нас с тобой несколько разные взгляды на мир, дорогая мамуля. И если я приняла решение — не отступлю.
— Ну, ты и дура! — присвистывает она. — Вернуться в какую-то дыру из этого? — обводит рукой гостиную. — От роскоши в нищету? Обычно люди хотят обратного…
— Значит, я необычная, — улыбаюсь, — приятно ощущать свою уникальность… — доверительно беру её за руку. — Так что можешь снова расставлять сети на Давлата. Он, считай, уже холостяк.
— Он-то может и холостяк, — вздыхает Элеонора, — но ты идиотка форменная. Он же лишь тебя одну любит. Всё время, сколько я его знаю, циником был, любовь считал глупостью и смеялся над влюблёнными, а как тебя встретил — резко мнение поменял. Теперь и вовсе кроме тебя никого не видит. Как к нему подобраться?
— Ну, это ты уж сама придумывай, я тут тебе не советчик…
Она начинает судорожно что-то искать в телефоне.
— Вот, — нажимает запись, — слушай!
«Ещё раз просто приблизишься к ней — пожалеешь, что на свет родилась! — рычит Давлат. — А за то, что вы с этим дебилом Ромочкой посмели тронуть мою девочку — поплатитесь! — слышны звуки, будто кого-то трясут, испуганный полувздох-полувсхлип. — Поняла меня? То-то же! За Кристину я любого убью, порву в клочья!»…
— Вот тебе доказательства! — выплёвывает Элеонора. — Он любит тебя! Только тебя! Ты же этого хотела?! Его любви! Так бери!
— Мне не нужно, — мотаю головой, — уже не нужно. Трогательно, конечно, что меня любят и готовы за меня убивать — хотя я против насилия! — но мне не надо… Давлат опоздал, — говорю и поднимаюсь из кресла, давая ей понять, что разговор окончен. — Я поступлю так, как решила… А богатства, сокровища, наследство — это всё ваше. Мне не нужно… От денег и камней — одни беды. Они делают людей надменными, и те начинают играть судьбами… Прощай, Элеонора, — указываю ей на дверь, — мне надо собираться.
Она неохотно удаляется, а я смотрю ей вслед и жалею о доказательствах чувств Давлата, которые оказались ненужными мне…
Родительский дом встречает тишиной. Брожу из комнаты в комнату, провожу пальцами по пыльной мебели, предаюсь воспоминаниям. Сколько счастья осело в этих комнатах, сколько горя впиталось в стены. Но я могу изменить всё, поселить здесь новые воспоминания, отредактировать реальность.
И начать собираюсь с банального — с ремонта. Скоро приедет Борька. Вдвоём всяко будет веселее да и дела делать проще.