Мой муж - предатель
Шрифт:
— У него был брак до меня.
— С Владой? Из-за нее я как раз решил, что Игорь обжегся и решил найти адекватную женщину. Подписать с ней договор и быть уверенным, что она всех очарует на деловых ужинах, а не выкинет сумасшедший фокус.
— Значит ты решил, что я ширма? Только изображаю его супругу?
Марк кивает.
А мне непонятно, почему всё так сложно…
Почему Марк предположил дикие версии вместо того, чтобы увидеть ослепленную женщину, которая вышла замуж по любви.
Это же так банально.
Или в его мире нет?
Что он еще привык видеть? Каких
Голддиггерши, актрисы, эскортницы… кого я забыла?
— Дело не в тебе, Саша, — продолжает Марк и подтверждает мою догадку о его развитой интуиции, он действительно очень остро чувствует всё вокруг. — Эти версии родились из-за Игоря. Я не поверил, что он способен на нормальные отношения, и поэтому искал подвох.
— Ты все-таки видел его выкрутасы, — выдыхаю. — Ты сказал мне, что вы только в стрипухах бывали… Но ты явно видел больше. Нет, я не собираюсь пытать тебя. Просто сейчас пришло в голову. Стало очевидным.
Марк молчит.
Он умеет выжидать паузы.
Он лишь нажимает кнопку и чуть приоткрывает мое окно, чтобы я могла подышать свежим воздухом.
— Давай лучше о другом, Саша.
— Давай.
— Теперь твоя очередь. Скажи, что думала обо мне раньше?
— Раньше? Решил, что мое мнение поменялось?
— Ты уходишь от ответа, — он протягивает ладонь и поправляет подголовник, чтобы мне было удобнее, заодно он легонько касается моих волос, и мой мозг зачем-то заостряет на этом прикосновении внимание, словно пытается восполнить его недостаточность ярким воображением. — Так что?
— Я подумала, что ты бабник и кайфожор.
Марк раскатисто смеется.
Салон наполняется его вибрирующей хрипотцой.
— Ну, недалеко от истины, — Марк проводит широкой ладонью по своим волосам. — Я люблю получать удовольствие и с женщинами мне всегда было проще общаться.
— Нашел ключик к слабому полу? — я ловлю его взгляд, хотя сейчас это весьма самонадеянная затея, в глубоких глазах Марка появляются искорки, как у голодного пламени.
— Меня воспитала мать, — отвечает он. — Отца я видел раза три за всё детство. Он ушел из семьи, когда мне исполнился год. Отчима у меня никогда не было. Так что вывод напрашивается сам. Хотя мама переживала по этому поводу и записывала меня во все мальчиковые секции, какие только могла придумать. Хоккей, бокс, футбол, баскетбол… Я очень разносторонний спортсмен.
Я улыбаюсь.
— Могу послать клюшкой в нокаут.
— Это любой может, Марк.
— Черт, да. Неудачный пример.
Подголовник скрипит под моей головой. Я непроизвольно разворачиваюсь к Марку сильнее. И кажется он делает то же самое.
— И ты командный игрок? Ты перечислил много командных видов спорта.
— Я умею помогать, — он кивает.
— Я это уже заметила.
Все-таки мне не кажется.
Марк кладет ладонь на мои пальцы и мягко сжимает, обжигая своей близостью так, что мой пульс разгоняется за мгновение. В горле пересыхает, и я лишь судорожно выдыхаю, когда он наклоняется ко мне. Марк упирается виском в подголовник моего кресла, оставляя между нашими лицами жалкие сантиметры.
Мы теперь дышим выдохами друг друга.
— Подожди, ничего
Глава 12
Неожиданные слова Марка вмиг отрезвляют.
Такие вопросы мне еще не задавали.
Я схватываю воздух, как ледяной поток, и отстраняюсь от него. Впиваюсь спиной в дверь так, что становится больно из-за пластиковой ручки.
— Всего лишь предложение, — буднично реагирует Марк.
Он тоже отдаляется, возвращаясь на свое место. И он снова нисколько не смущен. Будто предложил обычную плевую сделку.
— Подумай…
— Я не буду думать об этом! Это дикость, — я взмахиваю ладонью, чтобы сбросить напряжение.
— Любой мужик может стать отцом. Это дело трех минут.
— Звучит чудесно, Марк, — во мне просыпается отвращение. — Ты прям-таки открываешься с новой стороны.
— Стать папой — вот что сложно, — в его голосе появляются металлические царапающие интонации, словно мы говорим не о гипотетической ситуации, а о его личной истории. — А отцом… да хоть каждый день.
Я смотрю ему прямо в глаза. И не могу поверить, что он серьезно.
Что этот разговор действительно происходит между нами.
— Я помогу финансово, — добавляет он спокойнее.
— Зачем тебе это?
— Почему нет?
— Ты бредишь. Ты вообще не понимаешь, о чем говоришь.
Как он себе это представляет?
Не сам процесс, а что будет после? Если ребенок действительно появится… Это же не игрушка, это безумная ответственность и это свяжет нас навсегда. Отыграть назад будет невозможно. Да и сам процесс! Я что сейчас кивну и он затянет меня к себе на бедра, потом расстегнет ширинку и займется делом на три минуты? Что-то мне подсказывает, что Марк не имеет в виду донорство и медицинские манипуляции.
Я отворачиваюсь к окну.
С таким же успехом можно разговаривать с иностранцем, не зная его языка. Мне совершенно неподвластна мужская логика, а дело точно в ней. Другого объяснения у меня нет. У мужиков и правда с этим проще.
— Хорошо, — отзывается Марк. — Забудем этот разговор.
Легко сказать.
Хотя я постепенно успокаиваюсь, пока мы едем домой. За окном мелькают вечерние улицы, а моя волна возмущения сходит с каждый метром дороги. Я даже начинаю сомневаться, что Марк сказал что-то оскорбительное. Я совершенно запутываюсь и поэтому молчу. Мне хочется побыстрее оказаться дома и смыть с себя тяжелый бесконечный день, который прошелся прямиком по кончикам нервов.
Сколько я еще выдержу в таком режиме?
Марк, кажется, сам жалеет, что заговорил о «своей помощи».
Он мрачнее тучи.
— Я останусь в доме на последнюю ночь, — сообщаю ему, когда машина ныряет под шлагбаум и заезжает на территорию закрытого коттеджного поселка. — Не хочу больше жить здесь. Завтра соберу вещи и переберусь в отель. Но ты если хочешь, можешь оставаться.
— Что скажешь Олегу?
— Пока не придумала… Что всё напоминает об Игоре и это сильнее меня?
— Звучит логично, — Марк кивает. — Надо только добавить драму голосу.