Мой муж - злодей
Шрифт:
Он надеялся, что ослышался. Вероятность лишиться слуха сейчас пугала его меньше, чем потеря Евы.
— Ты… Откуда?..
Ему было трудно, почти физически больно заканчивать фразу. Ева ненадолго замялась, а затем опустила глаза.
— Конечно, — пробормотал Реймонд. — Твой дар. К нему сложно привыкнуть.
«Возможно, и не стоит вовсе, — мысленно добавил он. — Раз это все ненадолго».
Повисло молчание. Даже крыса, словно чувствуя важность момента, притихла и не подавала признаков жизни.
— Я подумала, что ты должен быть в курсе, —
Он горько усмехнулся. Внутри все заледенело. Сейчас он не испытывал вообще ничего: лишь сердце, покрытое коркой льда, отозвалось глухой тоской.
— Как давно ты это знаешь?
Ева спрятала руки за спину и выпрямилась, словно готовая принять удар.
— Почти с самого начала.
Он кивнул и отошел к окну. Опершись ладонями о подоконник, он невидяще уставился на горизонт. Уже не имело значения, что Ева не сразу сказала ему правду. Важно было, что отведенного им времени осталось немного.
Совсем немного.
На мгновение в голове мелькнула совершенно чудовищная и глупая мысль ничего не менять. Пусть они проиграют войну, но зато Ева его не покинет.
Пришлось сжать челюсти до зубовного скрежета и напомнить себе, что война — это кровь и смерть, и он не вправе думать о личном счастье. Не в этом вопросе.
До него донесся голос Евы — немного подрагивающий, но решительный. Она словно ставила точку.
— Мне очень жаль.
Реймонд не нашел в себе сил что-то ответить. Ева еще немного постояла за его спиной, а затем он расслышал тихий шорох ее шагов. Когда он все-таки обернулся, кроме него и крысы в башне уже никого не было.
ГЛАВА 19
Уильям с придыханием продекламировал последние строчки и напряженно замер.
— Ну как? — с волнением спросил он. — Вам понравилась поэма?
— Восхитительно! — Маргарет поднялась с кресла и с чувством зааплодировала.
Ева вздрогнула и с запозданием поняла, что от нее тоже ждут какой-то реакции.
— Это было… незабываемо, — наконец нашлась она. — Мне особенно запало в душу двадцатиминутное описание трепыхания дубового листа на ветру.
Уильям раскраснелся от похвалы. Маргарет едва заметно дернула уголком губ, но удержала серьезное выражение лица. На увлечение принца она смотрела с той нежностью, с которой мать глядят на забавы ребенка. Мол, чем бы дитя не тешилось…
Ева же к концу третьего дня уже настолько озверела от этого спонтанного литературного марафона, что всерьез подумывала закрыть принца в шкафу. Пускай почитает свои стихи моли. Та наверняка оценит.
Реймонду-то хорошо! Он из своей башни не высовывался.
Мысли перескочили на мужа. С момента их разговора она его почти не видела. Тот снова стал пропускать обеды и ужины, а в спальню приходил так поздно, что Ева ни разу не смогла его дождаться. Кажется, Реймонд всерьез задумал избегать ее.
Она не осуждала его. Возможно, он
Но Ева тосковала по нему… С каждым днем все сильнее.
Сославшись на головную боль, она ретировалась в сад. Впрочем, побыть в одиночестве ей не дали.
— Элизабет! — Уильям нагонял ее с такой поспешностью, словно стремился всучить повестку в военкомат. — Подождите.
Ева торопливо порыскала взглядом, надеясь успеть нырнуть в кусты, но приличных поблизости не оказалась, а прятаться за куцым кустом роз было бы странно. Вздохнув, она выдавила вымученную улыбку и остановилась.
— А вы разве не хотели остаться с Маргарет, чтобы обсудить что-то важное? — с надеждой напомнила Ева. — Вроде бы она собиралась переписать вашу новую поэму в свой дневник?
Маргарет шла к цели, как Титаник к айсбергу — уверенно и неумолимо. Каждый день та придумывала новые и новые поводы остаться с принцем наедине. Вчера вечером они с Уильямом закрылись в гостевой спальне. Ева даже дежурила под дверью, дабы никто не спугнул голубков. Увы, но ничего, кроме как тихих отголосков деловой и чинной беседы, она так и не дождалась.
— Об этом я и хотел поговорить! — с жаром воскликнул Уильямом.
— О поэме?
— О Маргарет!
Ева тут же навострила уши.
— Так-так, а поподробнее?
Принц предложил ей руку, и Ева на автомате приняла ее. Кажется, она начинает привыкать к галантности местных мужчин.
— Элизабет, вы мой самый близкий друг, — торжественно начал Уильям. — Лишь вам я могу открыть свое сердце.
Ева хмыкнула. Плохи дела, если у наследного принца Ристонии только один друг, да и тот — бывшая невеста.
— Ну что вы, — отмахнулась она. — Вовсе не стоит.
— Нет, вы не правы! Вы одна сделали для меня столько, сколько другим и не снилось.
Ева почувствовала себя польщенной. Она хотела было сказать что-то милое, но не успела. Принц продолжил:
— Вы не вышли за меня замуж и не испортили мне жизнь! За одно это я безмерно вам благодарен.
Она едва не споткнулась на ровном месте. Удержать равновесие ей помогла рука Уильяма.
— Я-то как счастлива, — буркнула Ева, недовольно засопев. Она бы огрызнулась, но простодушное лицо ее собеседника заставило прикусить язык. Кажется, у того и в мыслях не было ее обидеть. — Вы хотели обсудить именно это?
— Нет, — Уильям смутился. — Вы знаете, я решил…
Ева мысленно скрестила пальцы и взмолилась «только бы речь шла не о поэме, только не о ней!»
— … жениться на вашей сестре.
— На Маргарет? — глупо уточнила Ева, будто бы у нее в запасе был еще десяток сестер.
Уильям порозовел от смущения.
— Да, видите ли… Те три дня, что мы провели вместе, открыли мне глаза…Мне не найти супругу лучше! Вы слышали ее разбор творчества Босхла?
— Нет, пропустила, — покаялась Ева и тут же перевела тему, боясь, что иначе ее бросятся просвещать. — Значит, вы уже признались ей в любви?