Мой муж — зомби
Шрифт:
Я нервно передёрнулась и крепче сжала руль. Как-то и мысли не допускала, что в этом расчётливом браке пользовалась не только я, но и мной: а ведь и впрямь, Вадик частенько упоминал при друзьях, на чьей дочери собрался жениться. Владимир Сергеевич вовсе был в восторге от идеи породниться с Валицкой, носительницей дворянской фамилии его кумира.
У меня даже бисеринки пота проступили на лбу от дурацкой мысли: Вадим женился на мне, чтобы порадовать умирающего отца. Чтобы тот ушёл в иной мир со спокойной душой и с гордостью за сына. Мне ли не знать, как сильно он любил и боготворил старика.
— Кажется, я где-то попал в точку, — тихо
Я тормознула на перекрёстке, и это дало возможность перевести дух. Запрокинуть голову, чтобы вернуть обратно напрашивающиеся на глаза слёзы. Эти отношения, этот брак был практически единственным моим достижением, и признать, что ему я обязана не собственной привлекательностью и женскими чарами, а всего-навсего маминой фамилией…
Если бы я была Ивановой, то наверное, вовсе не представляла бы из себя ничего.
— Скажи честно, как мужчина, — севшим от ерша в горле голосом попросила я, покусав губы и к чертям съев с них помаду. — И без попытки меня задеть. Всю мою жизнь окружающим важно было лишь то, как я выгляжу — достаточно ли милые бантики для фотки в журнал, правильно ли села и как улыбнулась. Так вот, неужели к двадцати трём годам я умудрилась потерять даже это? Матвей, вот правда — я что, такое конченное страшилище?
Возникшая после странного вопроса неловкая пауза заставила с преувеличенным рвением вперить взгляд в мигнувший жёлтым светофор. Выжав газ, я максимально сосредоточилась на дороге, всем пульсирующим в напряжении телом ощутив, как по нему прошёлся вниманием Матвей. Я не напрашивалась на комплименты и не играла — в этот момент мне физически было нужно ощутить себя человеком, который не зря делал в этой жизни хоть что-то. Пусть даже заботился о себе самом.
— Ты красивая, Юль, — без тени издёвки отозвался он почти шёпотом. — Наверное, не ты сама виновата в том, чем загажена твоя голова. У тебя удивительные глаза, такие тёплые. И кукольный овал лица — вчера заметил, когда начал рисовать. И это тебе дано не фамилией матери или достатком, а природой. Каждому человеку дано немного красоты. У Нины Аркадьевны красивые руки — даже на вид мягкие. Наверное, внуки обожают с ней обниматься. А в Бенине у меня в одном племени есть приятель, от которого шарахаются сородичи — но как же он заразительно смеётся! И это тоже красиво. Красота относительна, она в глазах смотрящего. Если ты сама не видишь её в своём отражении, надо менять не наряд и не зеркало, а свой взгляд.
Такого ответа я не ожидала точно, и как реагировать на него — не понимала. Вроде бы лестные слова, и в то же время замечание: комплимент при желании можно сказать каждому. Наверное. Интересно, если в каждом человеке находить нечто красивое, можно научиться смотреть на мир так, как он? Стоило попробовать. Подход уж точно нестандартный: как напялить розовые очки, которые всех сделают капельку прекраснее, включая тебя самого.
Вот только мне пробовать подметить в Матвее нечто особенное было не нужно: он весь был соткан из чего-то потустороннего и оттого притягательного, как всё запретное. Благодарно посмотрев на него, я осторожно улыбнулась и наконец-то поняла, куда мы поедем.
— Ну, раз ты всё равно испортил все мои планы, предлагаю потратить время с пользой. Ты ведь вроде как играешь роль моего двоюродного брата, а ходишь… не пойми в чём.
—
— Вот именно, что Вадима может быть придётся повести в люди. А у тебя ни одной приличной рубашки, так? — не успокаивалась я, словив внезапный азарт.
Машина уже бодро мчала по центру города, и мимо замелькали знакомые вывески магазинов. Решив не мудрить и начать с малого, я остановилась на парковке перед универмагом — а от него уже пойдём по проспекту к набережной, если сразу ничего не подберётся.
Хотя что-то подсказывало: на эти плечи даже холщовый мешок сядет как влитой.
— Хорошо, если тебе так надо — возьмём какую-нибудь рубашку на всякий случай. В счёт моей оплаты, — недовольно пробурчал Матвей. — С одним условием: потом ты пойдёшь со мной, куда скажу.
— Если это не алтарь для жертвоприношений Барону, то мы договорились.
Я спрятала коварную усмешку: о, если он думал, что мы так быстро с этим разделаемся, то у меня плохие новости…
Глава 12
Спустя час я уже чувствовала себя вполне отмщённой за утренние насмешки Матвея: достаточно было посмотреть на его страдальческую мордашку, когда продавщица притаскивала ему новую стопку подобранной мной одежды. Я же потягивала на бархатном диванчике кофе и остановиться с примерками просто не могла: его нестандартная внешность открыла такой простор воображению, что даже консультантки в бутике издавали невнятные писки, стоило ему показаться перед зеркалом в идеально пошитом пиджаке с громким лейблом.
— Твою мать, — прошептала я, увидев вновь вышедшего в торговый зал Матвея: в графитово-чёрном костюме и приталенной рубашке цвета хаки, как мне и представлялось с самого начала. «Бёрберри». Определённо его стиль и крой.
— Я похож на гея в презервативе, — прошипел он, явно не разделяя моего восхищения, и с брезгливостью отряхнул рукав от несуществующих пылинок.
Зато в моих руках дрогнула чашка, и пришлось спешно поставить её на столик. Дыхание перехватило, и виной тому было не успешно отступающее похмелье. Зелёный оттенок идеально подчеркнул глубину и темноту его больших глаз, которые уже плохо получалось скрыть чёлкой. Две девчонки-консультантки, предлагавшие Матвею одежду по моим указаниям, смотрели на него как на восьмое чудо света, а одна потянулась к карману за телефоном, но получила по рукам от другой.
Что и говорить, если даже у меня заныло в груди от того, как же паршивца украсил изысканный лук.
— Ты похож на внебрачного сына Джонни Деппа, — вздохнула я, как можно более критично оглядев его худощавую фигуру. — Не хватает ремня для брюк. Девушки, принесите «Сантони», тот кожаный.
— У вас шикарный вкус, — даже без намёка на наигранность отозвалась консультантка. — Такой образ собрали… Мы и сами не предложили бы лучше. Как будто совсем другой человек.
Я вежливо улыбнулась, но слова оказались и впрямь приятны: хоть в чём-то у меня получалось быть знатоком. Действительно, хмурый парнишка, который сюда вошёл час назад и этот молодой тёмный бог из рекламы одеколона — как два лишь отдалённо похожих незнакомца. Ах, если бы ещё поколдовал хороший парикмахер… Довольно сложив ногу на ногу, я наблюдала за реакцией Матвея на собственное отражение, и в отличие от всех присутствующих дам она была весьма прохладной.