Мой неизвестный Чапаев
Шрифт:
26 августа Чапаев доносил о получении противником орудий, броневиков, аэропланов и пополнения людьми. Говорил о проникновении большими отрядами противника в тыл на различных участках, особенно на бухарской стороне. Василий Иванович сообщал, что серьезность положения заставила его перебросить часть сил восточнее Урала, хотя такая переброска с главного, Гурьевского, направления очень опасна: противник мог в любое время обрушиться на ослабленные части.
Чапаев просил срочно слать пополнение, а также дать ему 17-й бронеотряд, который направлялся в 1-ю армию.
И как бы в ответ на свою просьбу, Василий Иванович в тот же день получил телеграмму начальника
28 августа противник перешел в наступление в разрыв между 25-й дивизией и 1-й армией и атаковал 224 полк с целью выхода на левый фланг и тыл частям третьей группы. Но будучи не в силах разгромить красные войска организованным наступлением, противник все более и более проникал в глубь их тыла конными частями. Он умудрялся дезорганизовывать управление и снабжение красноармейцев. Казачьи разъезды в тылу войск Чапаева стали совершенно обычным явлением.
Тщательнейшим образом готовился самый крупный рейд на штаб Чапаева. Его целью было обезглавить войска фактически всей IV армии. А заодно изолировать группы частей друг от друга, прервать между ними всякую связь и вызвать их растерянность и панику.
И что самое печальное — противнику это почти что удалось!
Начальник штаба Уральской белоказачьей армии полковник Моторное о боях Южнее Уральска написал:
«В течение второй половины июля и первой половины августа Уральская армия, теснимая частями 25-й дивизий, обороняя каждый поселок и почти каждый хутор, расположенные к западу от линии Уральск-Гурьев, отошла в район Калмыковск, Каленый. Почти все жители оставляемых казаками станиц отходили на юг со всем своим скарбом и скотом. Это было бедствие для армии, ибо в южных станицах отсутствовал хлеб, а переполнение беженцами грозило голодом. Сотни тысяч скота, гонимого ими в тыл, уничтожали по пути запасы сена и траву, как саранча. Кроме того, эти беженцы располагались бивуаками в ближайшем тылу армии, чем мешали маневрированию. Стоило частям армии остановиться, как останавливались и беженцы, не слушая ничьих приказов об отходе в глубокий тыл.
Районы к северу от Калшковска через 2-3 дня после отхода армии к поселку Каленый представляли собой буквально голую степь, даже ветки на деревьях и те были съедены.
Армия была лишена местных фуражных средств, а доставка сена с Бухарской стороны за отсутствием мостов через реку Урал и недостатком лодок была крайне затруднительной. Конский состав начал быстро ухудшаться. Вместо заболевшего генерала Савельева в командование Уральским корпусом вступил генерал Титруев, который предполагал встретить
наступление красных чапаевских частей на поселок Каленый массовой конной атакой. Для этого вся конница армии занималась репетициями.
К этому времени из района Сломихинской к поселку Каленый была подтянута б-я кавалерийская дивизия полковника Бородина, а для наблюдения за красными оставлен был 1-й партизанский Чижинский кавалерийский полк.
С предлагаемым генералом Титруевым способом действий были не согласны начальники частей, но они не отказывались исполнить приказ «о конной массовой атаке».
Для этого рейда-налета 2 сентября 1919 года выступили на форпост Каленый 6-я кавалерийская дивизия полковника Бородина и 2-я кавалерийская дивизия полковника Сладкова через станицу Кизил-Убинская и далее по долине Кушум для атаки красных частей, занимавших Лбищенск».
ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА ШТАБА 4 АРМИИ О НАЛЕТЕ АЭРОПЛАНА НА ПРАВЫЙ БОЕУЧАСТОК 25 ДИВИЗИИ И ДАЛЬНЕЙШЕМ ПЕРЕДВИЖЕНИИ ДИВИЗИИ
№ 01493 29 августа 1919 года, 10 ч
25 дивизия. Правый боеучасток: над форп. Мергеневский и Каршинский появлялся аэроплан, бросивший несколько бомб. Средний боеучасток: сведений новых не поступало. Левый боеучасток: части 3-й бригады 2 5 дивизии и 2 бригады 47 дивизии начали выдвижение на линию Донгулю-Сор, Тленкеевский, Томусайский, Белогор- ский. 2 8 августа на ст. Урбах прибыл 14 бронепоезд, которому дана задача оборонять участок железной дороги Урбах-Кайсацкая и Покровск-Ершов с постоянной стоянкой на ст. Красный Кут. От остальных частей 4 армии сведений не поступало.
За начоперодарма /ЯКОБСОН/
Военком /ПОЛЕТАЕВ/
Штаб 4 армии, находившийся в городе Пугачеве (Николаевске), в 350 километрах от действовавших войск, плохо вникал в нужды действующих дивизий. И почти не оказывал им никакой помощи.
В 1-й бригаде 50-й дивизии красноармейцы трое суток не получали даже хлеба. Чапаев с комиссаром П.С. Батуриным 4 сентября прибыли в бригаду к Зубареву, разъяснили бойцам причины создавшегося положения и рассказали о принимаемых ими мерах. По приказанию Чапаева для поддержания 1-й бригады 50-й дивизии временно был уменьшен паек двум соседним бригадам 25-й дивизии. Вечером того же дня Василий Иванович и комиссар Батурин выехали на автомобиле в Лбищенск.
Поздно вечером туда же вернулась часть обозников, ездивших в степь за сеном. Они сообщили, что на них напали казаки и угнали подводы. Об этом было доложено прибывшим Чапаеву и Батурину. Василий Иванович в срочном порядке потребовал доложить разведсводки и данные авиаразведки в направлении станиц Сломихинская и Казил-Убимская. Начальник штаба Новиков доложил, что ни конной разведкой, ни разведывательными полетами авиаотряда, проводившимися утром и вечером, в течение нескольких дней, противника не обнаружено. А появление сравнительно небольших казачьих отрядов и разъездов уже не было редкостью.
Чапаев успокоился, но отдал распоряжение усилить охрану. Новиков, бывший офицер, работавший помощником начальника штаба дивизии, и незадолго до этого возглавивший штаб, был вне подозрений. А доложенные им сведения о противнике не соответствовали действительности: противник большими силами конницы был уже не далеко и нацелился на Лбищенск.
Как говорится, враг не дремлет... Именно так и поступили некоторые лица из прибывшего авиаотряда и штаба дивизии. Технические возможности самолетов того времени и отсутствие зенитных средств борьбы с ними позволяли полеты на небольших высотах. Летчики, поднимавшиеся в воздух два раза в день, никак не могли не заметить конницы в несколько тысяч всадников... Тем более камыши пересохшей реки Кушум — не лес, чтобы скрыть такую массу противника.