Мой ненастоящий
Шрифт:
Она говорит так, будто меня это как-то должно тронуть. Я же еще меньше хочу надевать теперь эту дурацкую тряпку. Пусть выбирает платья для Ланы. Тем более, что это наверняка для нее и было, а мне сейчас списывают по принципу «а шоб не пропало». Фу!
— Принесите хотя бы то платье, в котором меня сюда привезли, — прошу я, сжимая пальцами переносицу, — я не надену этот ужас.
Маша замирает истуканом. Я прям вижу, как напрягается её лицо и стекленеют глаза. С места за другим платьем она даже не двигается.
— В чем дело? — пристально
— В-владислав Каримович сказал, — Маша очень нервничает, по всей видимости — она надеялась, что к этой части её распоряжения нам переходить не придется, — можете выйти к завтраку в этом платье или в том, в чем вы есть сейчас. Ничего другого не будет.
Заканчивает девушка уже багровой от смущения. И это меня этот мерзавец именует Цветочком? Тут же налицо отчаянный дискомфорт от необходимости выполнять приказ.
И все-таки мерзавец. Как я хочу сейчас его убить за всю это гребаную тиранию. Что ж, вдох-выдох, Рита, и представь, какое блюдо будет менее омерзительным на вкус.
В твоем меню — откровенное платье, кружевная комбинация, одеялко… Потрясающий выбор, аж глаза разбегаются!
Ну, что ж, в последний раз я тебе подыгрываю, Владислав Каримович!
— Оставляйте платье, — сквозь зубы произношу я, ощущая, что еще чуть-чуть — и буду очень нуждаться в крепком успокоительном, — и выйдите. Я надеюсь, ваша помощь мне не настолько обязательна? Нет? Ну, слава богу, хоть какие-то мои границы здесь уважают.
Интересно, когда же он закончит надо мной издеваться?
8. Маргаритка
Платье, как я ожидала, совершенно дурацкое. Нет, юбка, конечно, заканчивается чуть ниже середины бедер, могло быть критичнее, но все-таки даже с моей длиной ног оно чересчур откровенное. А Лане, наверное, в нем нельзя было и наклоняться.
— Ну и? — выходя из спальни я застаю Машу в кресле, чинно сложившую ручки на коленях. — Где меня изволит ждать барин?
— Я провожу вас в столовую, — с энтузиазмом подскакивает девушка, явно обрадованная скоростью моего облачения. Впрочем, количество одежды на мне обязывало, конечно, не задерживаться
Шагая вслед за Машей по квартире Ветрова я волей-неволей вертела головой по сторонам. Мда. Пожалуй, тут одна только «зала с бильярдом» по метражу больше, чем моя крохотная однушка на окраине Кузьминок.
Оформлено все было как-то уж слишком безлико. Дорого, холодно и нейтрально. Не хватало милых личных мелочей, фотографий на полках, настоящей зелени комнатных растений… Нет, я очень любила отсутствие внешнего китча как такового, но сейчас у меня было ощущение, что я попала в офис. Один большой офис, с парой комнат для релаксаций. Пожалуй, даже в офисе нашего головного отделения было куда душевнее, чем у Владислава Каримовича в личной квартире.
Там мы хоть под клиентов подстраивались.
— Что, уже прикидываешь, в какое место в моей квартире первым делом повесишь шторы, Маргаритка?
К сожалению, мой босс фактически ловит меня «с поличным», как черт из табакерки вынырнув из тех комнат, мимо которых мы проходили. Кабинет — если я успела заметить верно…
— Даже не думала, — я скрещиваю руки на груди. Бывший неоднократно обвинял меня в том, что я таким образом от него закрываюсь, и отчасти, наверное, так оно и было. В такой позе и вправду я чувствовала себя чуть безопаснее.
Какая жалость, что с Ветровым «чуть» — это безумно мало. Я и так-то его побаивалась — тяжелый характер, высокая требовательность, большой вес в обществе, да и положение моего непосредственного начальника, способного уволить меня за малейшую провинность, играли свою роль. А сейчас — я вообще перестала понимать, что происходит.
— Ну конечно, — хмыкает Ветров ловя пальцами мой локоть, — ни единой женщины не бывало в моей квартире и не планировало все здесь переделать под себя.
— Это были ваши женщины, — едко комментирую я, — не надо меня с ними сравнивать.
— Ну, так и ты практически моя, Маргаритка, — хмыкает Владислав Каримович, и я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не дернуть агрессивно локтем, — нам осталось только оговорить твои условия.
Мне даже кажется, что я ослышалась.
— А вы намерены оговаривать? — я приподнимаю бровь и красноречиво кошусь на платье. — По-моему, вы ясно даете понять, что мое мнение в расчет не берется. Вот только, хотите вы этого или нет, но вашей женой я все равно становиться не соглашусь, ни за какие коврижки.
Бесполезно. Он и ухом не ведет. Будто все мои возражения мажут мимо, даже не залетая к нему в уши.
— Маша, иди, дальше я сам её провожу до столовой, — произносит Ветров хладнокровно. — К завтраку уже накрыли?
— Да, Владислав Каримович, — девушка исполнительно кивает и, развернувшись, уходит в обратную сторону.
— Не хотел говорить при Маше, сейчас скажу спокойно, — на мою талию падает тяжелая рука Ветрова, — тебе чертовски идет это платьице, Цветочек. Думаю, стоило и чулки к нему приложить, смотрелось бы еще лучше.
Я останавливаюсь. Просто потому, что становится невозможно дальше нормально дышать. Выворачиваюсь из хватки босса, разворачиваюсь к нему лицом, гляжу прямо в ядовито-синие глаза. Смеющиеся. Ему весело. Весело надо мной издеваться!
— Я вам не кукла, Владислав Каримович. Прекратите эти ваши дурацкие игры.
— На данный момент ты мне невеста, Цветочек. Практически то же самое, что ты сказала. Будешь делать то, что я скажу, без каких-либо споров. Только это от тебя и требуется.
Я хочу его ударить. Так отчаянно, что аж сжимаются кулаки и стискиваются губы в одну тонкую линию.