Мой неотразимый граф
Шрифт:
Джордан с мучительным чувством вины смотрел ей вслед. «Боже, что я с ней сделал!» Он никогда не видел столько боли в ее прекрасных темных глазах. Его потрясла мысль, что он принес так много страданий единственной женщине, которую любил. Сейчас ему показалось, что Мара стала холодна как лед. Она даже не смотрела ему в глаза!
Но, несмотря на тяжесть в душе, надо было думать о деле. Джордан подозвал невысокого лакея в черной куртке и спросил, можно ли видеть регента.
— О, его высочества нет во дворце, лорд Фальконридж.
Джордан
— Разве леди Пирсон не была у него с визитом?
— Нет, сэр. Она немного подождала в библиотеке, но потом решила ехать домой. Леди плохо себя чувствовала, сэр. Вы могли ее встретить у выхода.
— В библиотеке?!
— Да, сэр.
Но Джордан, не ожидая подтверждения, бросился к дверям. В голове роились самые черные, самые невероятные мысли. Такого просто не может быть!
Выскочив из парадных дверей, Джордан огляделся и заметил, как на Пиккадилли Мара садится в наемный кеб.
В кеб? Элегантная виконтесса Пирсон?
Он ощутил острую боль в груди, но времени на переживания не было. Не сводя глаз с кеба, Джордан велел привести свою лошадь. Кеб уже затерялся среди экипажей, однако Джордан успел запомнить его номер — 145. В нетерпении он выругался себе под нос, но тут дворцовый грум подвел к нему белого гунтера. Джордан взлетел в седло и бросился вслед за кебом. Нельзя выпускать ее из виду.
Наконец, еще на Пиккадилли, он снова увидел кеб номер 145 и стал держаться за ним на приличном расстоянии.
«Мара ни за что не сделает этого. Не предаст меня».
Джордан не мог поверить в такое, но, черт возьми, все равно надо узнать, куда она собралась. И зачем ей потребовалось оставаться одной в библиотеке регента.
Маршрут, по которому двигался кеб, показался ему очень знакомым: шумный перекресток на Чаринг-Кросс, поворот на Стрэнд. У Джордана дрогнуло сердце, когда кеб повернулся на Сент-Мартин-лейн и поехал на север, к району Севен-Дайалс.
Разум Джордана отказывался верить тому, что уже не требовало подтверждения.
Через несколько минут они оказались в одном из самых убогих районов Лондона, царстве преступных банд, в кварталах, куда не должна ступать нога ни одной виконтессы.
К счастью, наиболее опасные обитатели здешних мест не появлялись на улице до темноты, а сейчас было только время чая.
Они оказались недалеко от места, где погиб Мерсер, более того, рядом с последним известным адресом Дрезденского Мясника. Тем временем Мара столкнулась с той же дилеммой, что и Джордан в ту ночь, когда выслеживал курьеров Альберта. Дальше карета остановилась, ибо не могла протиснуться сквозь узкие переулки трущоб.
Джордан спрыгнул с лошади и успел спрятался за углом. Его привела в ужас перспектива слежки за Марой, которая вышла из коляски и собралась идти дальше пешком.
Черт возьми, что она делает? Она что, лишилась рассудка?
Мара вынула из ридикюля деньги, расплатилась с кебменом.
Джордану было ясно: происходит что-то ужасное, что-то неправильное, невероятное.
Джордан вывел из-за угла белого гунтера и подошел к извозчику.
— Эта леди… куда она собралась?
— Вы кто?
— Отвечай на вопрос! — прикрикнул на него Джордан.
Возница нахмурился.
— Она спросила, как попасть в «Нильский Пассаж». А вам что за дело?
— Мне нужна твоя помощь. Эта женщина в опасности.
— Что? — хмыкнул извозчик.
— Стереги мою лошадь. Получишь сотню фунтов, если останешься здесь до тех пор, пока я вернусь.
— Остаться здесь? Да тут полно убийц!
— Тогда вдвое больше. — Джордан вытащил из жилетного кармана бумажник и протянул кебмену купюру. — Сотня сейчас, а вторую получишь, когда я вернусь. Если сбежишь, я тебя все равно найду.
Кебмен нервно огляделся, кивнул и спрятал купюру.
— Ладно. — И он взял у Джордана поводья, а тот бегом пустился за Марой, добрался до темного переулка, где находился «Нильский Пассаж», и успел заметить, как Мара вошла в какой-то облезлый дом.
К счастью, она на секунду остановилась и подняла голову, чтобы проверить номер дома на грязной стене кирпичного здания с меблированными комнатами, и лишь потом скользнула внутрь и захлопнула за собой дверь. Через мгновение в ту же дверь проник и Джордан.
Внутри оказался темный узкий холл с грязной лестницей. Джордан слышал, как Мара торопливо поднималась по ступенькам. Он беззвучно следовал за ней вверх по мрачной лестнице вдоль унылых зеленых стен, отбрасывающих мертвенные блики на все вокруг. Пахло кошками, мочой и беспросветной нуждой.
Господи! Куда же она идет? У Джордана возникло зловещее ощущение, что он уже знает ответ, просто не может в это поверить. Однако другого объяснения не находилось.
Неудивительно, что он до сих пор не нашел Альберта. Похоже, Дрезденскому Мяснику герцог больше не требовался. Маловероятно, что его бывший партнер по висту еще жив. У Джордана кровь закипела в жилах при мысли, что Альберт, пытаясь спастись, совершил свое последнее предательство — указал Мяснику на Мару.
Происходящее казалось ему страшным сном. Воплотились его самые чудовищные ночные кошмары. Много лет назад он оставил Мару именно для того, чтобы защитить от подобной опасности. Но, как видно, от судьбы не уйдешь. Возможно, интуиция всегда нашептывала ему, что все кончится именно так. «Прости меня, Мара».
Джордан проклинал себя зато, что вовлек ее в свои дела, хотя, надо признать, Мара принадлежала к ближнему кругу регента еще до того, как он воспользовался ею для прикрытия. С ним или без него, Альберт знал о ней все.