Мой неверный муж

Оливия Лейк

Я нахмурилась. Что на него нашло? Неужели Марат так остро реагировал на рождение братьев? Динара родила близнецов. Все ждали девочек, а вышло вот так. Марат сам не свой. Неужели так зацепило, что Давид с мужчинами диаспоры сказал? Я так, краем уха услышала. Что Адам Даниярович настоящий мужчина: пацанов делает! У Черкесова тоже трое мальчишек. А вот Марат с серединки на половинку. Такой лютый сексистский бред! У нас прекрасная девочка, и я бы не променяла ее на десяток мальчиков. Очень надеюсь, что ее отец думал

так же.

– Марат, только не говори, что тебя зацепили слова Давида о сыновьях и дочерях.

– Что-о-о?! – протянул возмущенно и даже вскочил. – Ты реально считаешь меня таким дебилом?! – неожиданно взъелся. – Я люблю своих детей. Лиана фору даст трем пацанам Давы! – остановился, ноздри как у жгучего арабского скакуна раздувались, взгляд злой, искристый. Марат всегда немного ветер: куда хочу, туда дую; иногда ласкаю, иногда ломаю. Ветер даже убить может… – Я не требую от тебя рожать мне мальчиков. Просто хочу еще ребенка. Почему нет?!

– Март… – он не дал мне сказать, палец к губам приложил.

– Подумай, Поля. Просто подумай над этим. Я твой муж и хочу детей. Ты моя жена и икс. Составь пропорцию и реши ее правильно. До конца года достаточно времени подумать и снять спираль, – ультимативно заявил и вернулся в постель.

– А если я не решусь? – в тон спросила. – Если скажу нет?

– Нет быть не может. В семье так не бывает, – закинул руки за голову и закрыл глаза, всем видом демонстрируя, что разговор окончен.

Я осталась сидеть. Кажется, я поторопилась, решив, что мы снова начали слышать друг друга. Я открыта к обсуждению, но он уже решил и требует подчинения. Муж просто взял и лишил меня права выбора…

В субботу свекр пригласил нас в дом своей второй жены на большой праздник – близнецам исполнился месяц. Подарки мы уже упаковали в машину. Муж не скупился для младших братьев. Он очень радовался, по-настоящему, искренне. Мы больше не поднимали тему детей, но его реакция явно демонстрировала, что реально хочет младенца в дом.

Я стояла перед зеркалом и думала над украшениями. Платье выбрала поярче, но без низкого декольте и с широкой юбкой-шопенкой. Кокетливо, но без нервов для горячих мужчин и их ревнивых жен. Конечно, никаких никабов у татар не носили, ну разве какие-то исключительно ортодоксальные семьи, я таких даже не знала. Возможно, где-то в республике. Но мужчины не любили слишком много открытого женского тела на больших общих сборах: старейшины не одобряли. Я не мусульманка, поэтому ко мне их дресс-код отношения не имел. Да и муж никогда не пытался изменить мой стиль под их нравы и обычаи. Но я в принципе взрослая женщина и мать, чтобы сверкать ягодицами и грудь вываливать. За тридцать начинаешь понимать, что мужчина должен хотеть узнать, что у тебя под одеждой, нет смысла ходить перед ним практически голой.

– Вот это вроде ничего, –

прикинула к лицу крупные серьги и толстый золотой чокер на шею. Желтое золото я носила редко, особенно в таких количествах, но Марат точно оценит – его подарки. Мужчины из диаспоры достаточно успешны и любили хвастаться не только деловыми достижениями, но и красотой жен: это не столько внешность, сколько брендовая одежда, украшения, машины. Как дети, ей-богу!

– Мам, я не буду надевать платье! – в спальню ворвалась дочка и бросила праздничный наряд на кровать.

– Лиана, – взяла за руки, придется уговаривать, – ты же понимаешь, что все девочки будут в платьях.

– Я не хочу, как все! – сложила руки на груди и надулась, как маленький вскипевший чайник. В школе девочкам запрещено носить брюки, поэтому дочка начала категорически отказываться от юбок и платьев в бытовой жизни. Только джинсы, худи и костюмы. Протестует.

– Дочь, давай без истерик. Я вот тоже в платье! – покрутилась перед ней. – Не хочешь это, – кивнула на светлое кружево. – Надень новое, черное.

Не так давно она фанатела от Венздей Адамс, даже платье разрешила купить похожее на то, что было у героини в сериале. Черный, правда, не самый подходящий цвет, но хоть какой-то компромисс.

– Что случилось? – Марат вышел из гардеробной собранным: осталось пиджак и запонки подобрать. Он оценил мои украшения и тоже взял золотые.

– Лиана не хотела надевать платье.

Свекровь у меня мягкая и деликатная, но обязательно сделала бы замечание по поводу внешнего вида нашей с Маратом дочери.

Я сходила в гардеробную за туфлями. Не замерзну, смогу добежать до машины. Для детей дежурная пара обуви лежала в багажнике. Мы сначала поздравим малышей, затем в ресторан отмечать: в доме просто не уместиться всем приглашенным. На полке остался лежать мобильный мужа. Я подсветила экран – либо выбегаем, либо сильно опоздаем!

– Март, – положила на комод телефон, – чуть не забыл.

Я едва убрала пальцы, как айфон просигналил сообщением. Муж взял его. Я не то чтобы смотрела, но заметила, как свел темные брови.

– Что-то случилось?

– Да так. На работе проблемы, – и на меня глаза поднял. – Сегодня уже не поеду, завтра решу…

У молодой матери мы пробыли минут двадцать: подарили подарки, и Марат благословил братьев. Желающих почтить Адама Данияровича было слишком много, а перегружать мать и детей впечатлениями нельзя. Я и вовсе дежурно улыбнулась, пожелала здоровья детям и вышла со своими во двор. В туфлях зимой холодновато, но не хотелось толкаться в доме. Динара не была мне приятна, не люблю тихонь, которые со скромной улыбкой могли всадить нож в спину. Я это так воспринимала и была на стороне мамы Жанны, хотя она сама заверяла, что все отлично. Ну да, ну да.