Мой новый мир 2
Шрифт:
Бойцы с автоматами один за другим исчезли в портале. Последним ушел капитан, который почти тотчас вернулся.
— Там спокойно и никаких тварей нет, — сказал он остальным. — Начинайте с горючего.
Первыми выкатили бочки и бросили их во дворе. Потом пришел черед ящиков, за которыми скрывались десятка два мешков. Русские поступили умнее американцев, которые использовали вьючных лошадей. Они перенесли в три раза больше груза и избавились от необходимости возиться с целым табуном, но сил на их переселение ушло много. Не у них самих, а у нас на поддержание канала. Когда все перенесли,
— Я радист, милорд! — подошла невысокая стройная девушка. — Алена Васильева!
— И как это понимать? — обратился я к стоявшим рядом мужчинам. — Для чего прислали девчонку?
— Я классный специалист! — с возмущением сказала Алена.
— Вы спе–ци–а-лист–ка, — по слогам сказал я. — Чувствуете разницу? Когда американцы послали такую же сексапильную соплю в экспедицию, я ее пожалел и попробовал отговорить. Но вас отправляют не на съедение к тварям, а ко мне. В чем интрига?
— Женщине проще общаться с мужчинами, — опустив глаза, призналась она. Психологи…
— Сказал бы я, где вам с нами легко общаться, но не буду, — вздохнул я. — Ладно, не девочка. Где ваши вещи?
— Вон там, у стены, — показала она рукой.
Я подошел к сложенным у стены мешкам, ящикам и двум саквояжам.
— А почему нет генератора? — спросил я. — Чем будете питать станцию?
— Изотопная батарея, — буркнула сердитая на меня девчонка. — Вот в этом ящике.
— Сейчас маг откроет канал, а вы все выносите и оставляете возле портала, — обратился я к мужчинам. — А ты, красавица, иди первой. Будешь наблюдать за своими вещами, чтобы ничего не сперли.
Она подхватила саквояжи и поспешила забежать в круг портала, пока я не передумал. Ее вещи занесли за пару минут, после чего я оставил свою заявку на вооружение, и мы с Бродером ушли в южный дворец.
— Лейтенант, — мысленно обратился я к Дарку. — У вас на заднем дворе на груде барахла сидит девушка. — Она не знает языка, поэтому разыщи Гожина или кого–нибудь из братьев, которые ей все у вас покажут и расскажут. Выделите отдельную комнату и помогите с вещами. Все ясно?
— А почему девушка? — не понял он.
— Потому что парня вы можете послать по известному адресу, а послать ее не повернется язык. Еще вопросы будут? Вы еще немного провозитесь, и ваши подчиненные все сделают сами.
Мы поднялись к комнатам магов, где я увидел выходившего от Эммы Ветрова. За прошедшие дни он стал выглядеть заметно лучше. Все еще худой, но уже с нормальным цветом лица и совсем другим настроением.
— Как самочувствие, Игорь? — спросил я. — Скоро начнете вкалывать?
— Вы шутите, а я бы действительно чем–нибудь занялся, — сказал он. — Лечение за день занимает полчаса, а день у вас длинный.
— Потерпите, — сказал я. — Здесь я вам занятия не найду. Сегодня у вас последний день лечения, а завтра переедете к Алексею, который теперь Гожин, он уже говорил, что найдет применение вашим талантам.
Я не стал связываться мысленно, просто постучал Селди в дверь и услышал разрешение войти.
— Когда вы у меня были в последний раз? — спросила Эмма. — Общаетесь только мысленно и всячески избегаете. Боитесь? Интересно, кого больше, меня
— Вижу, поэтому и избегаю, — ответил я, изо всех сил борясь с ее чарами. — Эмма, ничего хорошего из этого не выйдет. Не валяйте дурака и выходите замуж за отца. Все равно у нас с вами ничего не будет. Все давно ждут вашей свадьбы и не могут понять, в чем причина отсрочки. Отец тоже мучается…
— А то что мучаюсь я, вас не беспокоит?
— Вы хотите, чтобы вместе с вами мучились мы с Аделью?
— Разве мне много нужно?
— Вам, как и любой нормальной женщине, нужно все! — сказал я, отступая от нее к двери. — Зря я к вам зашел, надо было по–прежнему общаться мысленно.
Вслед за этим случилось то, чего я от Эммы не ожидал: она буквально упала на стул и зарыдала. Я вам говорил, что не могу выносить женских слез? Следующие несколько минут выпали из моей памяти, а когда я смог соображать, понял, что нахожусь в кровати и сопротивляться нет ни сил, ни желания.
— Сразу не уходи, — сказала она, когда схлынуло это безумие. — Сходи умойся и посиди в гостиной. Если сейчас увидит жена, она все поймет, а в ее положении переживать…
— Ты бы о ее положении подумала раньше, — сказал я, собирая разбросанную по полу одежду. — Если будет возможность, сходи каналом в новый дворец. Там есть девушка с Земли, которой нужно дать знание языка. Не получится, тогда ее привезут сюда.
Хоть убейте, не помню, как я раздевался или как раздевали меня. А ведь на мне была куча одежды, включая бронежилет. Неужели Эмма нашла лазейку в защите и применила магию? В такое не хотелось верить, но как тогда все объяснить? Я ведь не мальчишка, а совсем потерял голову! Чтобы я еще хоть раз к ней зашел один! Я послушно сходил в ванную комнату и умылся холодной водой, а потом поспешил выйти из гостиной в коридор. В свои комнаты я шел гораздо медленнее обычного, хотя попытка связаться с женой не удалась, а значит, ее не было в столице. Появилась Адель только через час, когда я уже немного успокоился. И все равно она почувствовала, что со мной не все в порядке.
— А что ты хочешь? — ответил я. — Прогуляться по городу, полному тварями, и остаться спокойным? Ладно, это ерунда. Лучше расскажи, как сходили вы.
— Ничего интересного, — ответила она. — Мне, в отличие от тебя, по городу гулять не дали. Открыли канал во дворец Гарта, и, пока все выходили, я успела выглянуть в окно. А что можно увидеть в окно, в которое даже не просунешь голову? В нашем дворце в Адбале окна маленькие, но это было еще меньше. Всех вывели в гвардейские казармы, а потом мы и дружинники оттуда разъезжались. А у тебя что было интересное?
— А у меня интересная девушка–радист, — пошутил я и неудачно.
— Земная девушка? — с подозрением спросила жена. — И к тому же красивая! То–то ты какой–то не такой! Наверное, ее тебе специально подсунули! И где она?
— Да никакая она не красивая, — начал оправдываться я. — Фигура хорошая, а лицо обыкновенное. Что я, по–твоему, должен был ей из–за твоей ревности дать от ворот поворот? Мы ее отвели в новый дворец и сдали Дарку. Обычная девчонка, на которую не посмотрит ни один дружинник.