Мой одноклассник - демон разума
Шрифт:
И тут он как заревет!
Все одноклассники замерли в разных позах и с недоумением и удивлением смотрели на плачущего Уилла. Мяч откатился в сторону.
– Ты чего? – растерянно спросила Ненси, подошев к парню. И тут Уилл сорвался с места и побежал в сторону раздевалок, на ходу роняя на пол слезы.
Пара человек переглянулась и поспешили за Сайфером, напрочь забыв о игре. Остальные заныли и поплюхались на пол.
– А чего это он? – спросила Диадема Картер у Билла, на что Сайфер старший недовольно пожал плечами и скрестил руки на груди. Он всегда так делал, когда
– Фиг его знает, – пробурчал он, злой из-за окончания игры, – одно я знаю точно – он просто девчонка, нытик, хлюпик, и с этим надо срочно что-то делать.
====== Сюрприз посреди осени. ======
Физкультура была последним уроком, и нас опять распустили пораньше.
Все парни побежали в мужскую раздевалку – переодеваться и успокаивать Уилла.
Мы с Моникой отправились в женскую.
Почему-то там было необычно холодно. Мы с Моникой как можно быстрее взяли свои портфели и поскорее выбежали на улицу.
И тут нас ждал ещё один сюрприз.
Мы вышли со школы раньше всех учеников. Обычно мистер Волтер не выпускает ребят раньше звонка, но для нас с Моникой, Биллом и уже успокоившегося Уилла он сделал исключение.
И вот, когда мы взяли из гардероба куртки и открыли массивную деревянную выходную дверь, мы увидели его.
Снег.
Снег посреди осени.
Огромные сугробы лежали на нетронутом ногой человека площадке вокруг гимназии. Он лежал всюду- на голых кустах сирени, на кленовых деревьях, на голове памятника Томасу Эдисону, который, казалась, и сам радовался снегу. Тяжелые белые хлопья аккуратно ложились на холодный ковер, устилающий все вокруг, медленно делая его все толще и толще.
СНЕГ!!!
...
Пару минут мы тупо стояли как вкопаные.
И тут Уилл как заорал! Но уже не так, как на физкультуре, а от радости.
– Снег! Снег! Это снег! Билл, смотри, это снег! – кричал он на всю улицу, а его кристально-голубые глаза светились, – снежок, снежок, мой снежочек!
– Без тебя вижу, что это снег, – хладнокровно отозвался его брат, – не ори. Не порть мою репутацию такого крутого обаятельного мальчика, как я! – сказал Билл с акцентом на слове “я”.
Опять он дурачится.
– Но это же снезочек – очень мило произнёс Уилл, сияя огромными глазенками и показывая, как тает его драгоценный снег на теплых, сложеных лодочкой маленьких ладошках, – это так красиво... – прошептал он, и я чуть не ахнула от умиления. Мне захотелось его обнять – такой он был няхой.
– Тоже мне – красиво, – закатил глаза Билл, – ничего не красиво.
– Слушай, Сайфер, кончай давай уже. Плохо врешь, – ухмыльнулась я.
– Ай, да ладно! Юху!
С этими словами он выровнялся, как оловянный солдатик, и мешком упал в огромный снежный сугроб.
Но, оказалось, снег был ещё более мягкий, чем мы думали, и Биллушка, вместо того, чтобы легко приземлиться на белоснежную поверхность снега, провалился в него полностью.
Я даже немножко испугалась, но, слава Богу, Сайфер вылез из снежной ловушки целым и невредимым. Правда, замерзший и немножко мокрый, но живой.
После этого мы ещё немного поиграли в снежки, а потом благополучно разошлись по домам.
====== –
Первый урок пятницы двадцать пятого октября, всемирная история, прошел относительно спокойно. Грегори не явился, Билл что-то рисовал в тетради по музыке, а Минин тихонько дрыхнул на второй парте. Мисс Блистер была на седьмом небе от счастья и даже старалась говорить потише, чтобы невзначай не разбудить Даниила и не отвлечь Сайфера от художественного процесса.
На втором уроке была биология, которая прошла практически так же, как история. А учителя просто диву давались- что это стало с нашим восьмым Б?
Третим уроком сегодня была геометрия. С того дня, как Сайфер написал свой комментарий к задаче на доске, когда мы учили равнобедренные треугольники, мисс Джилс не выпускала Билла к доске на уроке.
Я сидела на своем месте и повторяла паралелограмы. На этом уроке у нас должна была быть самостоятельная, и, хоть я и хорошо владела этой темой, решила дополнительно перестраховаться.
Возле меня тише воды, ниже травы, сидел Сайфер и опять водил гелевой ручкой по листам бумаги.
Мне вдруг стало интересно, что он там калякает. Я отложила учебник и бросила взгляд на тетрадь своего соседа.
Билл даже не заметил этого- продолжал писать, закусив нижнюю губу от старания. Он не закрывал свою писанину, но мне ничего не было видно из-за челки парня.
Я спросила:
– Что это ты весь день калякаешь?
Сайфер поднял голову и гордо зыркнул на меня своими орлиными глазами, и произнёс:
– Я не калякаю, милочка. Я сочиняю музыку.
– Правда?! Что, серьезно?!
– удивилась я.
– Ну типа того.
– Покажи!
– Ага, щас! – фыркнул Билл и демонстративно захлопнул тетрадь прямо перед моим носом.
Я начала злиться. Теперь мне ещё сильнее хотелось посмотреть на записи Сайфера, и я уже придумала кое-какую штуку.
Я отвернулась, прямо как Сайфер, и сказала:
– Все равно, зная тебя, я уверена, что это будет какая-то ерунда!
Краем глаза я заметила, что Билл нахмурился и покраснел от злости.
Ха! Вовремя в нем самолюбие проснулось!
– Держи! – хмыкнул Сайфер. Старенькая тетрадь в прозрачной обложке проехалась по деревянной поверхности парты и упала на пол.
====== Диез, бекар и листики в клеточку. ======
Я успела поймать тетрадку до того, как она шлепнется на пол, и открыла ее.
Вся тетрадь внутри была практически полностью порисованная. Когда я переворачивала исписанные страницы, приятно шуршащие в моих руках, я смогла рассмотреть целую кучу разных записей самыми разными ручкамия самым разным почерком и на самые разные темы. Вот кое-как нашкрябан конспект по литературе, вот самым аккуратным почерком, который я когда-либо видела в своей жизни, написан план по взорванию школы с помощью питьевой соды (это нормально. Я успела привыкнуть), а на этой же странице – карандашная иллюстрация этого самого происшествия с хорошо прорисованными чертами лица до смерти напуганной полуголой учительницы ИЗО (и это, опять же, нормально). Кстати, очень красивый рисунок, реалистичный такой.