Мой опасный ведьмак
Шрифт:
В комнате ненадолго воцарилась тишина, прерываемая возмущенными карканиями. Видимо, фамильяр был слишком впечатлен произошедшим и никак не мог выговориться.
Нельзя сказать, что мне не было интересно. Было! Но я считала, если Лара испытает непреодолимую потребность поделиться со мной своими переживаниями или подробностями произошедшего, то сделает это добровольно, а не под градом вопросов.
— Спасибо, — тихо произнесла Лара, когда мы выходили на завтрак.
Я лишь молча кивнула, не желая развивать болезненную для девушки тему. Да и самой
Парни уже ждали нас внутри. Дарен был помят и страдал от такого похмелья, что даже если бы Лара сейчас села верхом на Арни, не заметил бы. Он лишь простонал что-то нечленораздельное, сильно смахивающее на «сестра, спасииии…» не поднимая головы от столешницы. Лара вложила в его ладонь флакон с зельем и села напротив Арни.
Парочка смотрела друг на друга такими говорящими взглядами, что впору было писать стенограмму. Впрочем, это меня не очень интересовало. Больше хотелось узнать, куда делся мой ведьмак?
— А где Леннарт? — спросила я, стараясь говорить максимально спокойно и равнодушно.
Арни моргнул, разрывая зрительный контакт с Ларой, и посмотрел на меня.
— Он уехал по делам. Я думал, ты знаешь.
Мне пришлось неопределенно пожать плечами.
— По каким еще делам? — произнесло тело от столешницы.
— Семейным, — ответил Арни, покосившись на лучшего друга.
Дарен-таки отодрался от стола, влил в себя живительный эликсир и некоторое время осознавал реальность. А затем, словно не веря, переспросил:
— Семейным?
— Так он сказал, — подтвердил Арни.
— Интересно, — задумчиво почесал щетину брюнет, — он ведь не общается с семьей.
— Мало ли, как изменились обстоятельства, — пожала плечами Лара, без особого восторга ковыряясь вилкой в салате.
Вы даже не представляете себе, КАК изменились эти обстоятельства, — подумала я.
Разговор не клеился, все были погружены в свои мысли и эмоции. А некоторые — в похмелье. Я тоже вспоминала ночь, размышляя о том, как недосказанность родителей влияет на детей. Я могла бы быть первоклассным боевым магом. Леннарт — наследником империи. И мы бы никогда не встретились. Как легко обмануть систему — всего лишь не указывай систему исчисления, и вот уже привычные цифры обретают непривычное значение.
Озарение пронзило меня, когда я подносила ложку ко рту. Я так и застыла посреди процесса. Мысли в голове суетились, торопясь выстроиться. Я могла с легкость вообразить, как они носятся в полутемной комнате на коротких ножках, запрыгивая по ящикам огромных стеллажей.
Ведьмачьи арканы у меня не работали, потому что все пояснения к ним написаны с учетом особенностей их магии. В том числе, системы исчисления. Но это не главное.
Главное, что если я смогу найти решение одного, последнего уравнения в своих вычислениях, то проблема магических аномалий будет… нет, не решена. Но контролируема и управляема.
А чтобы все это провернуть мне ну очень надо попасть в библиотеку родной академии, куда
— А вы поддерживаете связь с той ведьмой, что сейчас украшает своим присутствием мою академию? — спросила я присутствующих.
— Конечно, — отозвалась Лара. — Мы регулярно переписываемся.
— Отлично! — я предвкушающе потерла ладони. — Мне тоже нужно ей написать.
— Зачем? — удивился Арни.
Я хищно улыбнулась.
— Хочу, чтобы она нарушила с десяток правил Магической академии.
Глава 68
Первой парой было магическое право. Так вот, кажется, уважаемому лектору было хуже всех студентов вместе взятых. Он просто сидел лицом в стол кафедры и не подавал признаков жизни.
А мы что? Студенты — самые понимающие люди в вопросах похмелья. Так что все расселись по местам и принялись тихонечко заниматься своими делами. А чтобы педагог не сомневался в нашем сочувствии, эликсира ему никто не стал предлагать. Субординация как-никак!
Я как раз листала записи со своими трехэтажными вычислениями, когда Дарен склонился и тихо произнес.
— Предложи ему провести дебаты.
— Зачем? — не поняла я. — Я же не готова!
— Он тоже, — заметил брюнет.
Я покосилась на лектора, который продолжал изображать ветошную тряпочку. Такую, знаете, которой с доски стирало несколько поколений студентов, и от которой остались одни лишь дыры.
— Это не спортивно, — возразила я.
— Зато надежно и практично!
— Он сожрет тебя на дебатах, и ни одной косточки не останется. Ты же знаешь правило: любой, даже самый плохой, препод знает больше студента.
— Дарен прав, — подал голос все утро молчавший Арни. — Пользуйся моментом.
Предложение было ну очень соблазнительное! Я даже на мгновение представила, как лектор стонет что-то нечленораздельное, типа, «вот тебе зачет, оставь меня умирать спокойно», но потом подумала, что это будет еще один повод закуситься Магистериуму с Ковеном. Отправленная по обмену лучшая ученица получает зачет у препода в похмельном угаре. «О боже, она его обманула!» и «О боже, лектор с похмелья!» были бы главными аргументами этой пикировки.
И быть причиной очередного столкновения у меня не было ни малейшего желания.
— Нет, — категорически возразила я. — Я так не могу.
— Ну и зря, — покачал головой Дарен.
Лара лишь закатила глаза, а Арни снова погрузился в задумчивость. Я же кинула взгляд на лектора, и на миг мне показалось, что он пошевелился в попытке поднять морду лица от стола. Но нет, тело продолжало лежать неподвижно.
Так что остатки пары я медитировала на циферки, размышляя в больше степени о том, как продвинуть свою гениальную идею наверх. Ведь если зоны магических аномалий перестанут быть угрозами, Магистериуму и Ковену нечего будет делить. И было у меня подозрение, что мирное сосуществование этих двух структур не предусмотрено.