Мой отец Иоахим фон Риббентроп. «Никогда против России!»
Шрифт:
Рузвельт выступал с сильнейшей в области экономики державой в мире. Державой, которую нельзя было достать тогдашними системами вооружения, не говоря уже о том, чтобы нанести ей урон. Но, прежде всего, он был решительно настроен в полной мере использовать эту мощь. Для того чтобы иметь эту возможность, он должен был убедить американский народ в том, что даже и жителям Америки угрожает опасность, — в то время, в отличие от позднейшего ракетно-ядерного века, совершенно фантастическое утверждение.
«Свобода» являлась великим лозунгом на флагах Рузвельта. «Свобода» — понятие, которое могло быть принято всеми народами земли. «Свобода» апеллировала к политическому разуму колониальных народов, желавших сбросить опеку колониальных держав. Отсюда этот американский лозунг был на деле обращен против Англии, Франции, Голландии, Бельгии и Португалии. Позднейшие поколения будут в изумлении стоять перед историческими фактами:
«Во всей моей политической деятельности я неизменно представлял идею тесной англо-германской дружбы и сотрудничества. Я нашел в моем движении бесчисленных единомышленников. Возможно, они и присоединились ко мне из-за этой моей установки. Это желание немецко-английской дружбы и сотрудничества смыкается не только с моими чувствами, возникающими из происхождения наших народов, но и с моим пониманием важности существования Британской империи в интересах всего человечества.
Я никогда не дал повод сомневаться в том, что вижу в наличии этой империи неоценимое благо для человеческой культуры и экономики» [312] .
312
Domarus, Max: Hitler — Reden und Proklamationen 1932–1945, II. Bd., S. 1158.
Difficile est satiram non scribere! [313] В 1956 году американский Средиземноморский флот преградит путь англо-французским войскам, намеревавшимся вновь занять национализированный Насером Суэцкий канал…
Опытный государственный деятель, как раз не являющийся идеологом, будет остерегаться объявления своих сокровенных намерений. Таким образом, будет сложно научно доказать тезис, что дело, в конечном счете, заключалось для Рузвельта в том, чтобы наследовать Британской империи в качестве гегемона в мире. Он в этом смысле никаких комментариев никогда благоразумно не делал [314] . Ему едва ли удалось бы вызвать в американском народе решимость воевать, которая требовалась для его политики. Но за права человека, демократию, свободу морей, антиколониализм, за освобождение народов от диктатур, за религиозную свободу, на борьбу с расизмом и т. д. можно было поднять американцев, в особенности имея на своей стороне пропагандистскую машину средств массовой информации.
313
Трудно не написать сатиру [перевод автора].
314
См.: меморандум президента директору Franklin D. Roosevelt Library (библиотеки Франклина Д. Рузвельта), Вашингтон, 16 июля 1943 года, в котором он определяет обращение со своим литературным наследием и заявляет, что хочет отобрать ту часть, которая никогда не должна быть обнародована («… select those which are never to be made public»), Franklin D. Roosevelt Library.
Целью Рузвельта являлось создать для США господствующее положение в мировом масштабе. Оно глубоко заложено в американской самооценке, видящей в Америке, как это было показано во многих ретроспективных размышлениях по поводу американского возвышения к положению сверхдержавы, единственного во всем мире подлинного борца за демократию, права человека и рыночную экономику. «Novus Ordo Seclorum» [315] , новый порядок веков, по воле Рузвельта, с 1935 года на каждой долларовой бумажке было заявлено такое притязание — завершив войну, обыскали — понапрасну — все немецкие документы, не найдя ничего в этом роде. Рузвельт выражал его открыто, отправляя ли Чемберлену «план мира во всем мире», требуя ли от Гитлера и Муссолини, чтобы они положили в Вашингтоне письменные обязательства вести себя хорошо, или, вскоре после начала войны, направляя нейтральным странам приглашение на конференцию, которая была призвана установить основы послевоенного порядка. Он действовал неизменно так, как если бы это было его делом определять, как должен выглядеть мировой порядок. Можно ли себе представить, что интенсивные усилия президента по приведению Америки в боевую готовность были предприняты, чтобы спасти мир или Британскую
315
«Novus Ordo Seclorum» — намек на пятый стих четвертой эклог поэта Вергилия: Magnus ab integro saeclorum nascitur ordo; в переводе: «Сызнова ныне времен зачинается строй величавый». Чарльз Томсон, создатель государственной печати Соединенных Штатов (впервые опубликована в 1782 году), писал, что эти слова должны подчеркнуть начало новой американской эпохи.
Уже в Первую мировую войну Британская империя потеряла свое положение в качестве первой сверхдержавы. Лишь благодаря рутине, опыту и многовековой репутации англичане продолжали обладать большим политическим весом. Этот мнимый потенциал соблазнил Польшу положиться на Великобританию в качестве союзника, что означало ее гибель, и побудил Гитлера не расставаться с надеждой, в конечном итоге, все же прийти к сотрудничеству с Великобританией. Гитлер видел будущее империи именно в партнерстве с Германией.
Рузвельт знал о зависимости Англии и, следовательно, и Франции от США, и он разыграл свои карты хладнокровно и «лишь в своих собственных интересах», как выразился Буллит. Черчилль, «наполовину американец» (его мать была американкой), прислуживая президенту, играл ему на руку. Черчилль и, таким образом, Британия уже давно сделались «младшим партнером» Рузвельта. Возможно, Чемберлен все-таки еще пытался проводить свою собственную, британскую политику. Хотел ли он предотвратить повторение большой войны с рейхом или только лишь тянул время — спорный вопрос. Быть может, он желал иметь обе возможности открытыми, с тем чтобы в конечном итоге положиться на третий вариант, а именно с помощью британского объявления войны вызвать в Германии ожидавшийся военный переворот.
Однако политика Запада определялась Рузвельтом. Он решил против Германии и Японии. Находясь в зависимости от общественного мнения в США, он не мог точно определить момент вступления США в войну, но он виртуозно разыгрывал инструменты, постоянно приближавшие его к этой цели. Хотя он был полностью сосредоточен на непопулярной в США Японии, он ни на миг не упускал Европу из виду, и когда Гитлер, под влиянием японского нападения на Перл-Харбор и незадолго до него заявленного намерения Рузвельта в 1943 году предпринять вторжение в Европу, оказал ему любезность, объявив войну США, он установил приоритет европейского театра военных действий. Мы видели, как Рузвельт понуждал британцев к войне, заставив дорого оплатить помощь и, в конечном итоге, переняв положение в мире, в течение трехсот лет принадлежавшее Британской империи.
В этом состояла великая дилемма английской политики. У Великобритании имелось два варианта, а именно: договориться с Германией, скрепя сердце смирившись с тем, что рейх установится в качестве континентального гегемона и европейское равновесие будет сбалансировано между рейхом и Советским Союзом. Или же, и это второй вариант, с единственной целью свергнуть Германский рейх, пристать к США, рискуя при этом распродажей и распадом империи. Кажется, будто Чемберлен осознавал данную альтернативу; к такому заключению позволяют прийти его сдержанность по отношению к США и уклончивое, зачастую двусмысленное маневрирование в вопросе немецких ревизионистских требований.
Однако именно эта двусмысленная позиция британского правительства (Ванситтарт: «Надо заставить немцев теряться в догадках» [316] ) вызвала недоверие Гитлера и потребовала, по его мнению, более быстрых темпов консолидации позиции Германии. Антигерманская установка британского правительства во время уже описанного «майского кризиса» 1938 года, несомненно, значительно повлияла на переход к «более быстрым темпам». В начале апреля 1939 года Чемберлен заявил американскому послу в Лондоне: Гитлер точно знает, «что для него вероятность выиграть одним ударом тем ниже, чем больше времени он предоставит Англии и Франции для вооружения». Об этом сообщил Джозеф Кеннеди, посол США в Лондоне, американскому министру иностранных дел Халлу [317] .
316
Eden, Anthony: Memoirs — Facing The Dictators (BookTwo: Responsibility), S. 509.
317
Tansill, Ch.: a. a.O., S. 554 и там же, Fussnote 2, посол Кеннеди министру иностранных дел Халлу, Лондон, 4 апреля 1939 года, 740.00/736, Vertr. Akt., Mskr., Aussenamt.