Мой палач
Шрифт:
– Нда, - она отставляет коктейль на стойку. Небрежным жестом взбивает волосы.
– Не думала, что дочь меня начнет попрекать образованием в лучшем учебном заведении страны.
– Хорошо, Аня, живи сама, раз больше меня знаешь. Сама покупай себе еду и одежду, сними квартиру, оплачивай институт, Сколько денег в месяц уходит на бензин, чтобы ты на машине ездила, знаешь?
– и не дожидаясь ответа она разворачивается, выходит из кафе.
Пальцем вожу по стойке, размазываю капли ее коктейля.
Она еще добавить забыла, что вон
Но ведь они сами.
Никуда не пускают.
А потом упрекают в несамостоятельности.
Трогаю полотенце, обмотанное вокруг груди.
Каких-то полчаса назад мне казалось, что жизнь прекрасна, и что Марк...
Оглядываюсь на пляж, щурюсь и выискиваю его фигуру. Он просто психанул и ушел, и забыл про меня.
Зато теперь я кое-что вспомнила.
Этой ночью в лесу. Виконт целовался совсем по-другому. С тем же жаром, но требовательнее, так, словно я давно ему принадлежу, целиком в его власти, в его руках нахожусь. И либо это влияние момента.
Либо это не Марк.
мм
С расстеленного на песке полотенца подхватываю рюкзак, достаю телефон и включаю его.
Оглядываюсь по сторонам, на выпускников, тайком переливающих шампанское в пустые коробки из-под сока, на брата и Влада - они стоят в сторонке, в этой детской забаве участия не принимают, оба нахмуренные, разговаривают.
Вижу маму на лежаке, она с ожесточением мажет руки маслом против загара и что-то предъявляет стоящему рядом Кириллу.
Марка нигде нет.
И меня все они бесят.
Он просто взял и ушел с пляжа, психанул.
А мне что делать?
Выжидающе смотрю на экран телефона. Открываю переписку с Виконтом. И, закусив губу, сама печатаю сообщение:
"Если со мной будешь - все отдам тебе".
Я ведь запомнила, так он сказал мне в лесу, Я просила, чтобы он поклялся, и он это сделал, и вот его нет, уже двенадцать часов прошло, а я не могу его увидеть, но он же где-то совсем рядом, на базе находится, черт его возьми.
Эти мысли вихрем закручивают разум, смотрю на экран, ответа жду и, не выдержав, печатаю ему инструкции:
"Зайди сейчас в озеро. Отплыви к красной горке. И оттуда крикни мне. Чтобы все слышали".
Отправляю и решаю, что если сейчас он не ответит, откажется - значит, это точно все, хватит, мне его игры надоели, если он не может ко мне подойти - значит, просто не хочет.
Стою на солнцепеке, макушка нагрелась, как уголь раскаленный, на меня косятся одноклассницы Антона и шушукаются, даже не скрываются.
Наверняка видели нас с Марком в озере, как мы целовались, и недоумевают, что он во мне, выпускнице пансиона благородных девиц, нашел.
Они ведь не знают всей нашей истории, и что мне с детства пророчили его в мужья, думают, что Марк легко
Смотрю на воду.
Возле горки много народу, с нее, с ветерком летят и бултыхаются в воду отдыхающие. Пристально разглядываю всех собравшихся там мужчин.
И боковым зрением невольно замечаю оживление сбоку.
Оборачиваюсь на компанию Антона, и брови взлетают вверх.
Выпускники с коробками сока в рках стоят группой, у всех пасмурные лица, перед ними остановились два мужчины в форме охранников, наглухо застегнутой, они чужеродными элементами кажутся на этом пляже, где все раздетые, на них даже смотреть жарко.
Свожу брови.
Не замечала, чтобы пляж патрулировали, и одноклассники Антона, похоже, не видели, когда шампанское в сок переливали, а вот охранники заметили, и теперь им будет выговор, или что там еще.
Меланхолично отворачиваюсь, снимаю блокировку с потухшего экрана.
- Что случилось?
– мамин голос звенит волнением, она несется мимо меня к выпускникам, брата моего защищать, задевает меня плечом, и дальше бежит, словно я пустое место.
Смотрю на них.
Мама подлетает к Антону, собой его загораживает, складывает руки на груди в бирюзовом купальнике и строгим взглядом профессора упирается в охранников.
С такой поддержкой ничего не страшно. Завистливо вздыхаю, меня она никогда так не отстаивала, ни перед кем, наоборот, внушала, что со своми проблемами я должна справляться сама, но вышло все почему-то, наоборот. Антон благодаря ее любви вырос самостоятельным, а я под вечным контролем папы беспомощной.
Наблюдаю за мужчинами в воде возле горки, большинство с девушками или детьми, и никто оттуда не кричит мое имя.
Зато крики усиливаются с другой стороны - из той части пляжа, где песок перемежается травкой, а вход в озеро перекрыт разросшимися камышами. Там в том же составе стоят охранники, выпускники, мама, к ним подтягиваются родители, и я свожу брови.
Неужели это все из-за шампанского, перелитого в сок?
Поправляю полотенце и шагаю на возбужденные голоса.
– ...и вы не имеете права допрашивать детей, у вас нет таких полномочий, - долетает до меня обрывочная фраза одной из женщин, она взбивает мокрые волосы, развевающиеся на ветру и цедит, - вызывайте полицию, раз такое дело.
– Что такое?
– приближаюсь к Даше. Той самой, что подножку мне поставила полчаса назад, посмеяться надо мной хотела.
– Да жесть, - шепчет она, тоже позабыв о своей выходке. Косится на охранников и шепотом продолжает.
– У нас одноклассница, кажется, пропала. Родители ей дозвониться не смогли, и начали названивать в администрацию. На уши всех поставили. Вот, - она кивает на мужчин в форме, - щас выяснилось, что никто ее со вчера не видел. Вечером она сказала, что на озеро пойдет. А потом же гроза была, дождь, и...