Мой палач
Шрифт:
Сотовый вибрирует в руке. Трясущимся пальцем открываю конвертик от него и читаю:
"Ты мне доверяешь, маленькая? Если ничего не скажешь - всех отпустят домой. Поэтому, лучше молчи, Аня".
Солнце пробивается сквозь узкие деревянные рейки, заливает комнату, заставляет жмуриться.
Открываю глаза и сажусь в кровати. Подушечками пальцев постукиваю по лицу, как нас в пансионе учили, мол, красоту нужно с молоду беречь, ухаживать за собой, предназначение женщины -
Каждый день, из года в год.
Сползаю с кровати, крадусь в ванную и прислушиваюсь - понедельник, все уже проснулись, в квартире раздаются негромкие голоса, на кухне звякает посуда.
В ванной беру зубную щетку и смотрюсь в зеркало.
Я вчера ничего не сказала, не призналась, что в лесу была не одна, и теперь меня мучает совесть, приехали и полиция, и родители этой потеряшки Риты, собирались искать ее по лесу.
И нам тоже надо было остаться, ведь она не чужая, она одноклассница Антона, но у всех работа, свои дела, и удерживать нас не было причин, ведь никто ничего не видел.
И я тоже не видела.
Но, может, про Виконта надо было сказать.
Сплевываю пасту, полощу рот и выключаю воду. Запускаю пальцы в волосы, вместо расчески, приглаживаю пряди.
Это страшно, что у него такое влияние на меня, язык вчера казался тяжелой гирей, неповоротливым, словно мне заморозку вкололи, я просто не смогла.
Выхожу в коридор, в комнате переодеваюсь в платье, оглаживаю тонкую ткань, снова смотрю в зеркало.
Я будто пришибленная после всего, что за эти выходные случилось, это не я, куда-то все мое нахальство исчезло, за которым я так удачно пряталась.
И Виконт больше ничего не писал, словно главного от меня добился - я о нем промолчала, и он успокоился. А у меня тоже сил не было, вернулись с базы лишь ночью, я прямо в машине уснула, и потом кое-как добралась до кровати.
Встряхиваю волосами и шагаю на завтрак, мой настрой воинственный, если кто-то виноват - он будет наказан.
За столом мама листает новости на планшете, брат зевает в тарелку с тостами, и...вижу растрепанный затылок сидящего ко мне спиной парня, торчащий хохолок волос на макушке, он словно проснулся и в зеркало не смотрел. Широкие плечи, вздрогнув, распрямляются, и Влад, словно взгляд мой почувствовав, оборачивается.
Примятая подушкой щека, от точно только пару минут назад ресницы разлепил, и даже в таком виде, невыспавшийся, с этим торчащим хохолком, почему-то неотразим, у некоторых в крови это, выглядеть на все сто в любом состоянии.
– Доброе утро, Анна, - он отпивает кофе.
– Как спалось?
– Квартира похожа на детский сад, - говорю под его наглым взглядом, оущпывающим меня с ног до головы и сажусь рядом с братом.
– Это так принято у вас, ночевать друг у друга? А Кирилл где? Почему он допустил, чтобы в его драгоценном доме...
– Аня, - мама с раздражением отрывается от планшета.
– Не начинай, и так тошно.
– Ничего страшного, Лиза, все
– У нас одноклассница пропала. И до сих пор новостей никаких нет.
Наливаю сок и кошусь на него.
Нет, конечно, никто не бьется в истерике, никто даже толком не испугался, что-то плохое чаще случается в новостях, а не со знакомыми людьми, и лишь мне одной мерещится маньяк в лесу, он называет себя Виконт, он цитирует Ницше, считает меня маленькой, он поднимает во мне нетерпение, страх, и...желание, порочное, отдающееся тяжестью в животе, которое теперь чем-то темным кажется, неправильным.
– А где ты вчера был, Влад?
– спрашиваю вдруг. В горле пересохло, отпиваю теплый апельсиновый сок. Вспоминаю, что его на рассвете найти не могли, дождь кончился, и все на улицу собирались, а Влада не было.
– На базе я был, Анна, - Влад запрокидывает голову. В его голосе чудится насмешка, и весь его вид слишком уж...самоуверенный. не по годам взрослый красавчик, за чье внимание девушки, как за трофей бороться готовы, никому в голову не приедт подозревать ее в чем-то, а ведь зря.
– Ты идешь, Антон, - Влад встает, потягивается, и белая футболка облегает натренированное тело.
– На работу опоздаем, - он ловит мой взгляд и подмигивает.
Отвожу глаза.
Антон торопливо толкает в рот недоеденный тост, невнятно прощается.
Пью сок и смотрю на телефон, нельзя все оставлять вот так, я же себе места не найду, гадая. Открываю переписку с Виконтом, и печатаю, спрашиваю напрямую:
"Ты вчера в лесу ту девушку встретил?"
– Аня, - мама отодвигает тарелку с остатками каши, поднимается и поправляет строгий пиджак.
– Приберись тут, я поехала в институт. Что сегодня делать будешь?
Жму плечами.
На каникулах я обычно отдыхала, валялась, читала, телевизор смотрела, вечерами встречалась с подругой. Но с Кристиной мы уже год не общаемся, зато есть Виконт.
– Ужин готовить не надо, - из коридора дает наставления мама.
– Все равно Кирилл твою стряпню есть не будет. Даже странно, Аня, у вас же были в пансионе кулинарные курсы. Тебя учили готовить. Кстати, Марку звонила?
– кричит она.
Не отвечаю, сгребаю со стола тарелки и несу на кухню.
Хлопает дверь, она ушла.
Я сбрасываю посуду в раковину и включаю воду.
Марк вчера громче всех возмущался, что у него дела зависли из-за этой ерунды с базой, первым сорвался в город, ни слова мне не сказал, и до сих пор не звонил.
Поглядываю на молчащий телефон, жду сообщения, ставлю тарелки в сушку. Вытираю руки полотенцем.
И тут в прихожей хлопает дверь.
А следом на экране загорается конвертик от Виконта.
Глава 20
"Я сейчас приду" – высвечивается фраза на телефоне, а в прихожей кто-то разувается.