Мой папа - Дед Мороз

Резник Юлия

– Нет, не было… - и снова нырнул в бумажки.

Илья раздражался все больше. И это чувство выбивало его из себя! Он не знал, как с ним быть. Как вернуть себе привычную невозмутимость. Через полчаса и двух просмотренных контрактов, смысла которых он так и не уловил, Илья снова вернулся в ординаторскую. На этот раз там было намного более многолюдно – Лавров проводил короткую планерку.

– Извините. Не хотел помешать… - буркнул Левин, отступая в коридор. Черте что! Ну, не спрашивать же при всех, куда Надежда подевалась? Может быть, позвонить? Или у

девочек в регистратуре спросить. Они все знают!

Девочки знали. Оказалось, что Надя сегодня в ночную, а он уже так себя накрутил! Чертыхнулся, в который раз за утро посмотрел на часы – еще и десяти не было, а он чувствовал себя разбитым. Остановился у кофейного автомата, выбрал двойной экспрессо. Надо что-то решать! И кабинет себе оборудовать, и секретаря найти. Чтобы кофе нормальный варила. Да по этажам бегала при необходимости.

После долгих метаний Илья все же позвонил Жорке. А тот, к удивлению, сразу понял, кто его беспокоит. Переключился с делового на привычный шутливый тон, но тут же сориентировался, что дело серьезное, и перестал зубоскалить.

– Слушай, я в центре по делам мотаюсь. Освобожусь часа через два. Можем встретиться, ну, и расскажешь, как поживал, и каких проблем в связи с этим нажил.

На том и порешили. За время, прошедшее с их последней встречи, Жорка Коган обзавелся приличным брюшком, по-бабски раздался в бедрах и основательно облысел, что, впрочем, не мешало ему пользоваться успехом у барышень и наводить страх на противников в суде. Цепкий, хлёсткий, острый на язык и действительно изворотливый. Лучшего адвоката, в случае чего, попробуй, найди. Глядя на Жорку, Илья почему-то вспомнил о том, в какое страшное время они жили. Родился в союзе, а школу окончил – перестройка, развал страны, нищета. Все, кто мог, из страны бежали. Перспектив не было никаких. Бандитизм, рэкет… И ведь выплыли! И он, и Жорка, и Зойка… Да, многие!

– Ну, что? К делу? – взял быка за рога Жорка, скользнув взглядом по циферблату часов.

– Да нет никакого дела. Просто небольшая консультация нужна.

– Выкладывай.

– Как я могу доказать отцовство ребенка? – покрутив в огромных руках маленькую кофейную ложку, спросил Илья.
– Это вообще… возможно? И какие в таком случае я получу права?

Жорка удивленно вскинул бровь:

– А мать, что же? На мировую идти не хочет?

– Не знаю. Я еще с ней не разговаривал. Хотел сначала прощупать почву.

– Чтобы знать, на что надавить, - с удовольствием растер руки Коган. Илья промолчал, не став разубеждать приятеля. Ни на что он давить не собирался. А тем более на Надю… Он просто хотел знать о своих правах. На всякий пожарный случай.

– Ну, смотри… Я так понимаю, что в графе отец «прочерк»?

– Наверное, - повел широкими плечами Илья, а потом замер от пришедшей в голову мысли! А что, если нет?! Что, если там этот… человек нехороший?!

– Да ладно! Неважно, – отмахнулся Жорка от его сомнений, - в любом случае отцовство придется устанавливать через суд.

– Это как же?

– Как-как… Элементарно!

Подготовим заявление об установлении отцовства, докажем, что малец твой… Кстати, кто у тебя - дочь, сын?

– А какая разница?

– Да никакой! – рассмеялся Коган, чутко уловив растерянность Левина.
– Это я так, из интереса и не для протокола.

– Ааа… Сын, – с некой гордостью в голосе отрапортовал Илья.

– Парень - это хорошо! – похвалил Жорка, снова растер ладони и продолжил: - Докажешь, что ты отец и – вуаля! У тебя же есть доказательства?

– Можно сделать генетическую экспертизу. У меня есть генетический материал.

– Фиг там, Илюшенька. Нет, чисто для себя ты, конечно, можешь и сделать, но в суде об этом помалкивай. Потому что экспертиза такого рода может проводиться только с согласия матери. То есть ты, конечно, для порядка заявишь о желании ее провести, но далеко не факт, что мать согласится. Сечешь, о чем я?

– И что же тогда? Замкнутый круг, выходит?

– Ну, почему же? Если мать ребенка будет препятствовать проведению экспертизы, эти действия могут быть расценены судом в пользу отца, то бишь, тебя.

– Но ведь могут и не быть расценены? – вконец растерялся Илья.

– Обижаешь! А я тебе зачем? Убедим, если надо - подмажем, ты же дома, Илюша. Забыл, как здесь все решается? Мы тут не по закону живем, и не по совести даже.

– А по чему же тогда?

– По обстоятельствам! – засмеялся Жорка, похлопав Илью по плечу.

Они еще посидели немного, разговаривая ни о чем, перемывая кости одноклассникам, по крайней мере, тех, кого не потеряли из виду, а ведь было много таких, а потом разошлись каждый по своим делам, договорившись встретиться к концу недели, дабы определиться с порядком действий. От денег за консультацию Жорка категорически отказался, но милостиво позволил Илье оплатить свой обед. Из ресторана Левин вышел в состоянии странного душевного раздрая. Опять его преследовало чувство неправильности происходящего. Надоело!

Из-за пробок в клинику вернулся ближе к вечеру. Непривычно взбудораженный и беспокойный. Толкнул дверь, злясь сам на себя, и замер в дверях.

– Привет, - первая поздоровалась Надя.

– Привет.
– Прошел через комнату, небрежно бросил в кресло портфель. Размашисто провел ладонью по мокрым от растаявшего снега волосам. – Ты рано, - констатировал напряженно, не в силах совладать с собственным голосом. Испытывая ничем не мотивированный панический страх потерять то, что вдруг стало жизненно важно.

– Не расскажешь, что случилось? – тихо спросила Надя. Илья мазнул по ней взглядом. Отметил нервные пальцы, теребящие пшеничную косу, смешную медицинскую шапочку на голове, взволнованно подрагивающие губы… - Ты не позвонил вчера…

– Я звонил.

– У меня нет не отвеченных, - искренне растерялась Надя.

– Наверное, потому, что вызов все же был принят.

– Как принят? Кем? Ничего не понимаю…

– А что здесь понимать? Мне ответил мужчина. Попросил вас не беспокоить.