Мой папа - Дед Мороз

Резник Юлия

Илья чеканил слова, не отрывая взгляда от ее изумительных и… изумленных глаз.

– Мужчина? Но… Я все равно ничего не понимаю. – Повторила Надя и в подтверждение своих слов достала телефон из глубокого кармана. Открыла журнал вызовов. Нахмурилась, прикидывая кое-что в уме. А мысли разбредались, и сжималась душа от него… такого холодного! Незнакомого… Не её… А потом будто осенило! Как обухом по голове! Да он же просто ревнует! Мамочки, боже мой! Ревнует… И словно кусочки пазла наконец сложились! И солнце выглянуло из-за туч. Надя хлопнула

себя по лбу и затараторила, улыбаясь:

– Это, наверное, сосед! Точно… Господи! И ничего ведь мне не сказал!

– Сосед?

– Да! Да… А я, главное, думаю, да что же случилось! Что тебе этот му… мужчина сказал?

– Попросил перезвонить. Ибо «нам сейчас не до вас».

– Вот же засранец! – возмущенно воскликнула Надя. – Ты не нам с ним мешал. Ты им с Нелькой мешал! Послушай… Ярослав – мой сосед – бывший муж нашей Протасовой. Они в моей квартире вчера отношения выясняли. А я вышла, чтобы им не мешать, а телефон на полке забыла!

Илья моргнул. Сердце дрогнуло и вновь застучало. Холод отступал, согретый теплом ее глаз. Илья неловко переступил с ноги на ногу, ощущая, как кровь вновь побежала по венам, растапливая сковавший душу лед. И его как-то резко вдруг отпустило. Не до конца… но он уже мог свободно вздохнуть.

– А ты что… ты ревновал меня, что ли? – прошептала Надя и робко, несмело ему улыбнулась. Илья отрицательно дернул головой, мол, вот еще! Глупости! Преодолел в два шага комнату и сгреб ее в медвежьи объятья.

=22=

А потом он ее поцеловал. Как в кипящую лаву с разбегу прыгнул! По-настоящему, по-мужски. Как никогда до этого осознавая, что именно эту женщину он ждал всю свою жизнь. Что именно этой женщины в ней не хватало! Что все, что он делал в этой жизни, все его достижения и победы были его к ней дорожкой. И как награда – Надино глубинное понимание его сущности, искреннее сопереживание бедам и чистая радость от того, что их пути наконец сошлись...

Он целовал ее, как безумный, тонул в искрящемся чистом восторге. Душа замирала от болезненной щемящей, острой, как рапира, нежности.

– Илюша… Кто-то может зайти… - шептала между поцелуями Надя. И он вроде бы понимал, что она пытается до него донести, но никак не мог остановиться. Тормоза отказали. Вот же угораздило! И если с желанием плотским еще как-то можно было совладать, что он и попытался сделать, с трудом разомкнув губы, то справиться со всем остальным не было никакой возможности! Из горла рвалось неистовое: моя! Лавина чувств, которых Илья не знал прежде, напрочь с него сметала легкий налет всякой цивилизованности!

– Мне нужно заступать на дежурство…

– Черт! – ругался, укачивая Надю в объятьях, в честной попытке смириться с мыслью о том, что прямо сейчас ей надо уйти. Но ничего не выходило! Чувства захлестывали! – Не могу тебя отпустить. Руки не разжимаются…

– Как это? Дай, посмотрю! – забеспокоилась Надя. Схватила

его огромную ладонь, пробежалась пальцами по суставам. – Болит? – спросила и, закусив губу, подняла на него обеспокоенный взгляд.

– Да причем здесь это? С руками все в порядке, просто…

– Просто не можешь отпустить. Я поняла, поняла, Илюша… Ну, ты и не отпускай! Никогда не отпускай, слышишь?

– Не отпущу… - поклялся мужчина.

– А сейчас я все-таки пойду. Не то Лавров станет сердиться… - улыбнулась Надя, поглаживая его своими маленькими ладошками по груди.

– Угу… - согласился Илья, не разжимая рук.

Надя тихонько рассмеялась. Осторожно пошевелилась, мягко высвобождаясь из его медвежьих объятий. – Ты еще долго здесь будешь?

Илья посмотрел на часы. Вспомнил о том, что бабка болеет, и сокрушенно покачал головой:

– Нет, еще максимум час. И завтра целый день расписан.

– Ну, завтра я тоже планировала отоспаться. А вечером приходи! Я тебя с мамой познакомлю…

Илья кивнул. Надя мягко улыбнулась напоследок и выскользнула за дверь. Левин остался в кабинете наедине со своими мыслями, которых было до безобразия много. А как иначе? Им ведь столько всего предстояло сделать, решить, утрясти! Кардинальные перемены в жизни, понимаешь ли, тут бы не упустить чего… Илья вздохнул несколько раз, усмиряя желание, заставляя кровь подняться чуть выше причинного места. Желательно куда-то поближе к мозгу! Думай, Илюша, думай! Вот что мы имеем? А мы имеем прекрасную женщину и непреодолимое желание эту самую женщину никуда от себя не отпускать. Замечательное желание! Можно сказать, целиком оправданное и природное. Это еще с доисторических времен повелось… За волосы, и в пещеру. А что? Отличный план! И тут появляется проблема. Никаких свободных пещер на примете! Что там бабка говорила о Зойке?! Он, кажется, даже и телефон записал… Да вот же он!

– Зоя? Привет! Левин тебя беспокоит…

– Илюха! А я все жду, когда ты позвонишь! Баба Сара предупреждала! Я тут тебе на выбор столько хат подобрала! Слушай, да ты лучше расскажи, как сам?!

– А по телефону разве так все расскажешь? Ты как, временем располагаешь?

– Это, смотря когда! Слушай, а ты часом сегодня не можешь подъехать?

– В котором часу?

– А хоть бы и прямо сейчас! Мы даже парочку вариантов из тех, где никто не живет, можем сегодня и глянуть. Как ты относишься к новостроям?

– Да никак, Зойка. Я еще не осматривался. Так, давай знаешь что? Я тебе перезвоню через пару минут. Узнаю только, как со здоровьем у бабки… а то ведь я к ней прямиком планировал.

– Ну, давай! Жду!

Оказалось, что бабушка в полном порядке. Давление её не беспокоило, а даже если бы и беспокоило, то что он ей, нянька? Сама бы справилась. Зная, что с Сарой Соломоновной лучше согласиться, чем спорить, Илья предупредил ту, что задержится, и уже с чистой совестью перезвонил Зойке, договориться о встрече.