Мой папа - миллиардер. Второй шанс бывших
Шрифт:
Я хочу получить ее новый номер телефона. И иметь право звонить.
— Ладно, — соглашается она. Берет листок для записей и быстро черкает свой номер на нем. Цифры врезаются мне в голову, отпечатываясь внутри. Даже если она сейчас порвет листок, я все равно уже запомнил цифры.
— Ты надолго еще в Москве? — спрашиваю ее.
— Еще побуду, — отвечает, отведя взгляд. — Никит, а у тебя какая группа крови?
— Первая положительная, — хмыкаю.
— Положительная? Не отрицательная? — переспрашивает, настораживая непонятной
— Положительная у меня, — активно киваю. — А вот у мамы была отрицательная. По-моему, тоже первая, но отрицательная. А что такое?
— Да так, — отводит взгляд, вызвав своим поведением еще большее волнение. — Просто странность одна есть.
— Может, помочь могу со странностью?
— Не надо, — восклицает, принявшись активно собирать свои документы обратно в папку. — В Москве я еще, наверное, пару дней буду. Приехала по делам и с салоном разобраться.
— Может, тогда в Питере созвонимся? — предлагаю ей, понимая, что теперь точно не отпущу.
Странная она. Тайны появились. Секреты. Бегает беспокойно из угла в угол.
— Ты едешь в Питер? — округляет она глаза, обернувшись ко мне.
— Да, — киваю. — Как раз насчет проекта.
— Я подумаю, — хватает документы и выбегает, словно я оскорбил ее.
Но что я сделал такого?
Помог с салоном. Отдал хорошее место. Отвечал на ее вопросы мирно и даже спокойно. Дал ей убить своего помощника, несмотря на то что найти нового и ввести его в курс дела стоило бы немалого времени.
А она сбегает...
Надо все же расколоть Иру. Узнать, что у Рады случилось.
***
— Зачастил ты ко мне, — хмыкает сестра, но в дом впускает, несмотря на то, что уже довольно поздно. Ближе к одиннадцати уже на часах.
Заехал к ней после работы, так как времени на разговор у меня больше не будет.
Завтра с утра не успею, затем рабочий день, и послезавтра уже улетаю. А разговор не требует отлагательств. Я должен знать!
— Муж твой дома? — спрашиваю ее и снимаю с себя обувь.
— Укладывает мальчишек, — машет рукой куда-то себе за спину. — Я на кухне после ужина прибираю, — рассказывает и ведет за собой. — Захотели мои мужчинки мясного пирога. Уборки после него больше, чем после борща, — жалуется она, но на лице все равно улыбка.
У сестры есть домработница. Но Ира любит сама заниматься домом, и два раза в неделю их Сонечка отдыхает. К тому же возраст ее требует больше отдыха.
— Ир, ты ведь мне сестра, — растягиваю улыбку на лице и выставляю тортик на стол.
— Если опять про Раду, то нет! Не сестра! — отвечает она мне, но иной реакции я от нее и не ожидал. Придется колоть этот орешек.
— Я переживаю за нее, — начинаю с жалости, всем своим выражением лица излучая беспокойство. — Она сегодня задавала мне странные вопросы о моей крови.
— Меня тоже о ней спрашивала, — медленно,
— И что думаешь? — добавляю в голос еще больше беспокойства.
— Многое, — коротко бросает она.
Орешек с трудом держит свою скорлупу. Еще одно малейшее давление, и дело в кармане.
— Говори! — добиваю ее. — Это важно! Я ведь могу ей помочь, — бью коронным. Сестра не может устоять, когда кому-то нужна помощь, и она хоть косвенно может помочь.
— У ее близкого человека проблемы, — выпаливает с явным чувством вины. — Ему нужно переливание крови, скорее всего. В общем, Рада донора ищет своей второй половинке, — бросает и прикусывает губу в ожидании моего ответа.
— Это она так сказала? — уточняю на всякий случай. Женщины и придумать могут, сделав неправильные выводы.
— В общих чертах, — вздыхает. — Но я правда ничего не знаю, Никита. И тебе не хотела говорить, чтобы ты не ревновал Раду!
— Значит, у нее есть кто-то, — хмыкаю. — Жаль...
— Ты думаешь, что сможешь ее вернуть? — и вновь мы возвращаемся к старой теме.
Изначально Ире не нравилось, что я подкатываю в Раде, но со временем она смирилась. А когда мы расстались, требовала, чтобы я ехал за Радой. Чтобы мы вновь были вместе.
— Думал, — признаюсь. — Я ведь даже не понимаю, почему мы тогда расстались. Она просто сорвалась и уехала. Мне казалось, что с того момента, как мы начали встречаться и за тот месяц я показал ей, что она мне нравится и даже больше. Свидания, подарки…
— Семья? — заканчивает за меня Ира.
— Ну, в будущем, возможно, — не отрицаю, что такой исход мог быть. — Ты ведь знаешь мои принципы. Я готов построить семью, если полностью буду уверен в себе. Я не хочу стать, как мой отец. Жениться, а потом на сторону бегать. Для меня брак и дети — серьезный шаг, который ни за что не должен закончиться разводом. Или тем, что кто-то из нас будет несчастен.
— А ты не был уверен в Раде?
— Был уверен, — хмыкаю, озвучивая то, что все это время останавливало меня от того, чтобы сорваться за Радой. — Но... она сбежала. Мне кажется, это показало несерьезность с ее стороны. И отчасти я прав оказался. Наш союз был правильным. А представь, что она не через месяц сбежала, а через год, когда мы уже женаты, когда у нас дети?
— А сейчас что изменилось?
— В том-то и дело, что ничего не изменилось, — проговариваю с кривой усмешкой. — Я по-прежнему люблю ее и хочу быть с ней. Но, видимо, не судьба, если другой есть.
— Никит, посмотри мне в глаза! — просит сестра скривившись. — И прекрати врать! Хотя бы мне. Я ведь знаю тебя!
— Не веришь, что она мне нравится? — фыркаю недоверчиво на ее заявление.
— Не верю в то, что ты сдаешься, — отзеркаливает мой тон и выражение лица. — И тебя останавливает какой-то там другой? Не ври! Если она тебе нравится — ты будешь сражаться за нее!