Мой папа - суперзвезда
Шрифт:
Влад захохотал. Съехал на обочину, сгреб Аню в объятья и поцеловал.
— Ну, и чего ты все время смеёшься?!
— Ничего… Просто ты смешная, когда сердишься. Как ежик, сопишь и фыркаешь.
— Ты специально это сказал… — сощурилась Аня.
— Ага. Хотел тебя растормошить. Ты что-то слишком загналась.
— Зато ты у нас — вообще не паришься.
— А чего мне париться, Нюсь? Я счастлив. Бе-зу-мно…
Ну, и что тут можно было сказать? Закусив губу, Аня только лишь переплела
— Ну, что? Лучше?
— Ага…
— Тогда, может быть, со мной пойдешь? Представлю вас вместе с Васькой.
— Нет! Ты что?! Давай пока без меня, — вновь испугалась Аня, — я еще не готова. И сарафан этот дурацкий…
Влад смерил Аню одним долгим задумчивым взглядом и, кое-что для себя решив, кивнул головой, соглашаясь:
— Окей. Тогда будь здесь. Мы с Васькой быстро…
Квартира Веселых располагалась на восьмом этаже. Владу открыла красивая женщина с младенцем на руках.
— Здравствуйте… Вы Васькин папа, очевидно? А я — Лилина мама… Ну, то есть не биологическая… Биологическая — это, конечно…
— Это, прости господи, Лилу… — вздохнул появившийся за спиной жены Веселый.
— Мат! — возмутилась та.
— Ну, а что? Она за сенсациями гоняется, а мы… — Матвей взмахнул с досадой рукой и, обратившись к Владу, заметил, — ты прости, я тут, похоже, понял, с чего весь переполох. Моя бывшая жена — журналистка, и…
— Да я в курсе уже. Ничего страшного. Тебе не за что извиняться.
— Папа? А ты что здесь делаешь?
В просторном коридоре квартиры Веселых становилось тесно. Влад ухмыльнулся.
— Тебя приехал спасать, инстаграмщица.
Несколько секунд Васька смотрела на отца с искренним недоумением, а потом, мучительно покраснев, отвела взгляд:
— Ты это о нашем фото? Мне не нужно было его постить, да? — девочка провела большим пальцем ноги по полу.
— С ума сошла? Это еще чего — ребенку отца родного прятать?
Веселые переглянулись и, не привлекая к себе внимания, скрылись за дверями кухни.
— Правда? То есть ты совсем-совсем не злишься? А… а почему ты тогда приехал? Так рано…
— Спасать дочь от репортеров.
— Репортеров? — глаза Васьки приобрели квадратную форму, и Влад усмехнулся.
— Вот именно. Их под домом — целая тьма. Все хотят тебя своими глазами увидеть.
— Но… я не хочу! — забеспокоилась Васька.
— Вот и славно. Тогда быстренько одевайся, и мы валим отсюда. Мама ждет нас в подземном паркинге. Туда эти ребята еще не просочились. Глядишь, и удастся уйти незамеченными.
Как они с Аней ни пытались убедить дочь, что она не сделала ничего плохого, Васька все равно приуныла. Сидела непривычно притихшая сзади и
— Васька, а Васька… Ну, ты чего? — спросила Аня, когда они благополучно вернулись домой.
— Ничего, — буркнула девочка и отстегнула ремень безопасности.
— Ну, ты же не хотела, чтобы так получилась и…
— Я хотела.
— Что?
— Я хотела! Хотела… — Васька выскочила из машины и со всех ног припустила к дому. Влад с Аней обеспокоенно переглянулись.
— Не пойму, что это с ней, — нахмурилась Аня, дернулась, следом за дочкой, но Влад перехватил ее руку.
— Эй, постой. Дай я…
— Но…
— Думаешь, я не справлюсь?
Она так не думала. Просто за столько лет привыкла решать проблемы с дочкой самостоятельно. Аня покачала головой:
— Иди.
Влад поднялся по ступенькам, открыл дверь, разулся и будто бы между делом спросил у переминающейся с ноги на ногу дочки:
— Не хочешь поговорить? Знаешь, мы, мужчины, не слишком сообразительны, и то, что вам, женщинам, кажется самим собой разумеющимся, нас порой вводит в ступор.
Васька молчала и глядела на босые ноги.
— Ладно… Тогда буду гадать, — не сдавался Санин. — Значит, ты хотела, чтобы журналисты о тебе узнали?
— Нет! — возмутилась Васька. — Я… я хотела, чтобы одноклассники перестали надо мной смеяться.
Плечи девочки окончательно поникли, а голова склонилась так низко, что Влад мог видеть лишь её темную макушку. Он сглотнул. Бросил беспомощный взгляд за спину, где, стараясь себя не выдать, притаилась Аня.
— Ладно. Я понял, что ничего не понял. Какой-то все-таки тупой у тебя батя.
— Ты не тупой, — всхлипнула девочка, и Влад уже хотел было сдаться, к черту этот разговор — лишь бы только его маленькая девочка не плакала и не рвала его сердце на части. Неужели так теперь будет всегда? Вот эта тянущая боль в груди и постоянная, не покидающая тревога? — Это они… тупые. И злые.
— Твои одноклассники? — откашлялся Влад.
— Ну, да! Мне ведь никто не верил, что ты мой отец! Думали, я вру… Смеялись.
На щеке Влада дернулся нерв. Аня прислонилась к стене, прижав к губам взволнованно подрагивающую ладонь.
— Они издевались над тобой? — процедил он, контролируя каждый звук, каждую интонацию. Ему хотелось орать. Ему хотелось разнести Васькину чертову школу, чтобы от нее камня на камне не осталось.
— Нет! Ты что? У нас бы это сразу пресекли. Так… смеялись просто.
Влад кивнул. Понимая, что за её «смеялись просто» скрывалась настоящая боль. И он хотел бы знать… Он, мать его, очень хотел бы знать, насколько глубокой была Васькина рана.
— Ну, и как? Ты, выходит, утерла всем нос?