Мой парень – снеговик
Шрифт:
Ох, хорошо, что успела поздороваться, ещё не глядя, потому как сейчас могла только тупо моргать, сгорая попеременно от стыда, волнения и щемящего бешеного восторга.
– Ты не хочешь подняться? – спросил парень, разглядывая, в свою очередь, нас с Арсюшкой, и я только сейчас осознала, что продолжаю сидеть на коленках в снегу. Кивнула, не доверяя своему голосу, залилась краской (ну, теперь я точно красный вампир!) и закопошилась, с ужасом представляя, как сейчас шлепнусь перед незнакомцем на карачки или поскользнусь и прибью
Парень протянул руку и, схватив меня за рукав, одним рывком поставил на ноги. Брат, зацепившись за меня, поднялся тоже. Я с облегчением перевела дыхание: кажется, удалось встать и не опозориться.
– Спаси… – благодарно квакнула я, от смущения даже не договорив. Да что это со мной такое? Хотела романтики, так теперь и веду себя как трепетная барышня из романов и сериалов? Может, ещё и в обморок показательно упасть?
– Я помешал? – вглядевшись в моё смурное лицо, спросил белоголовый.
Отрицательно помотала головой. Ну конечно, у меня же голоса нет! Я могу теперь только кивать или не кивать, или что-то маловразумительно квакать. Вообще-то я остроумная, даже ехидная, но боюсь, что беловолосый парень об этом никогда не узнает.
– Мне уйти?
Я резко вскинула на него глаза. И дело было не в том, как он себя вел, попадаются сейчас и вежливые воспитанные юноши, я, как ученица супергимназии, могу это подтвердить, нет, дело было в его интонации. Он сказал это… расстроенно, с отчетливо слышимым сожалением, и это произвело на меня такое сокрушительное впечатление, что я тут же поняла, что не могу, не могу, не могу ни за что его отпустить. Я инстинктивно вцепилась в его руку, которая продолжала поддерживать меня, мгновенно заледенев от страха расстаться, едва встретившись.
– Нам нельзя говорить с незнакомцами, – важно вступил в беседу Арсений, стряхивая снег с колен, и я почувствовала к нему горячую признательность: хоть кто-то из нас в состоянии поддерживать разговор.
– Тогда давайте знакомиться, – улыбнулся парень.
– Арсений, – с достоинством представился брат, покосился на меня и добавил: – А это Даша.
Я кивнула, а брат задумчиво прокомментировал:
– Вообще-то она умеет говорить, даже на трёх языках.
Фыркнула иронично, глупое волнение оставило меня, и я поспешно отпустила рукав незнакомца.
– Даша, – сказала я уже сама за себя, и мы с братом с одинаковым любопытством поглядели на беловолосого.
– Очень рад, – мило улыбнулся тот. Очень рад? И всё? А его имя?
– Хочешь скатиться с горки? – любезно поинтересовался парень у Арсения.
– На ногах? – деловито уточнил Арсюшка.
– Конечно.
– На ногах я не устою, – вздохнул брат.
– Я тебя удержу, – пообещал беловолосый, и я встревожилась, не из-за Арсения ли он к нам подошел? Может, он любит детей или мечтает о младшем брате, а я тут затрепыхалась, как дурочка?
Но тут парень перевел взгляд на меня
– А ты, Даша?
Я заглянула в его глаза – пронзительного ясно-голубого цвета, – и сердце опять забилось где-то в горле, мешая говорить. С трудом утолкав сердце на место, прокашлялась и ответила:
– Я стоя не катаюсь.
Подумала и добавила с извиняющейся улыбкой:
– Боюсь упасть неудачно.
И уж, конечно, мне бы не хотелось свалиться тушей при симпатичном парне или ногу подвернуть перед поездкой в Америку, это последнее я уже произнесла про себя.
– Я удержу вас обоих, – уверенно заявил беловолосый, увлекая нас к горке.
Арсюшка побежал веселым козленком, а я сопротивлялась: мне руки – ноги беречь надо, столько труда в них вложено, но парень улыбнулся так… зажигательно, что сама не поняла, как оказалась наверху. Тут я слегка дрогнула: горка была довольно высокой, а полоса перед ней – длинной и ледяной, и я совершенно некстати вспомнила, что последний раз каталась стоя кучей малой с одноклассниками лет пять назад и решила бесповоротно с этим делом завязать, когда в итоге одновременно Ленкин локоть угодил мне в зубы, а ботинок Заболоцкого – в ухо.
– Даша, ничего не бойся, – шепнул беловолосый и обхватил меня за талию.
И странно, эти интимные шепот и прикосновение (всё-таки, несмотря на зимнюю одежду, меня впервые обнимал совершенно незнакомый парень) не взволновали меня, а полностью… успокоили. Всё было так…поищу подходящее слово…правильно: его дыхание на моей щеке, его рука на моей талии, и огромные хлопья снега, феерично танцующие в подступающей темноте. Я с удивлением поняла, что доверяю этому человеку. Абсолютно.
Арсюшка стоял первым, я держала его за плечи (или держалась?), а беловолосый приобнимал нас обоих.
– Поехали! – скомандовал он, разбежавшись, и я тоненько, совсем по- девчачьи, взвизгнула.
Вау! Как любит многозначительно повторять моя лучшая подруга: адреналин. Да уж, адреналин! Мы словно не скатились, а слетели с горки – стремительно, невесомо, бешено, честно говоря, я ожидала, что в финале мы всё же грохнемся – такая приличная была скорость, что Арсений голосил без перерыва, – но незнакомец сумел удержать нас всех, ловко балансируя и перехватив брата за рукав.
– Круто! – выдохнул Арсюшка.
– Ещё раз? – предложил парень.
– Да! – мы вскричали с братом дружным восторженным хором, и я сама себе удивилась. А как же моя обычная осторожность? Мне через две недели танцевать в Америке, а что, если вдруг… Додумать уже не успела, потому что неслась вниз по склону так, что в ушах свистело, а лицо покрылось снежной корочкой.
Вау! Вот мы и внизу! Я всё-таки запуталась в ногах и не упала только благодаря незнакомцу, на котором повисла всем телом. Парень затормозил, нас с Арсюшкой качнуло, но не бросило, и я счастливо рассмеялась.