Мой плохой босс
Шрифт:
Господи, наконец-то подъезжаю к дому Ирины, ощущение было — на светофорах чуть не вгрызался в руль от напряжения.
Её машина на месте — уже уехала на другой или еще дома? Мне не повезло, или все-таки я успел?
Но ведь почему-то же она не отвечает.
Я вылезаю из машины.
Сталкиваюсь с Ирой уже нос к носу у самого подъезда.
Сталкиваюсь, как Титаник с айсбергом, с тем же плачевным финалом.
Она — такая бледная, холодная, но такая спокойная — как скальпель в руках опытного хирурга. Она точно знает,
А я — иду ко дну.
По одной простой причине — на плече у Ирины та самая сумка с атрибутикой.
С которой она на моей памяти ездила только к Зарецкому…
Глава 43. Антон
Мне кажется, от моего взгляда сейчас можно было оплавиться. Сгореть. Или как минимум — порезаться.
Ирина выдерживает мой взгляд спокойно. Абсолютно не меняя положения тела, не поправляя сумку, никак не проявляя нервозность, хотя вот сейчас — то самое положение дел, когда она должна бы понимать, что я не конченный кретин. И самое время понервничать! Ведь понять, куда она собралась — в этих кожаных брючках, так вызывающе облегающих её бедра, настолько просто, что даже конченные бы доперли.
— Антон, посмотри на меня, — требует Ирина, и я перевожу свой взгляд ей на лицо. О да! Судя по недовольно поджатым губам — она точно понимает, в том, что и какими словами я сейчас думаю.
Ни одной цензурной мысли. Я собой горжусь даже.
— Ты помнишь, что я вчера тебе сказала? — ровно спрашивает она. А я припоминаю…
Мне нужен только ты.
Самые охуенные слова, которые я от неё слышал. Но сколько в них искренности, если она уже сейчас собралась к Зарецкому?
— Я помню, — отзываюсь я бесстрастно, — ты будешь отрицать, что сейчас едешь к нему?
Она смотрит на меня и как-то уж очень ехидно улыбается.
Качает головой.
— Это была бы заведомая ложь, малыш. А я тебе не вру, — меня в жизни настолько эффективно не выжигало ничто, кроме вот этой короткой фразы. Выжгло, и вот я уже подбираюсь, потому что…
Потому, что у меня есть цель — и я добьюсь её любой ценой.
Даже если для этого мне придется запихнуть Ирину в багажник своей машины.
И да, я знаю, что я огребу после этого, пусть, но она — моя и ей останется. Зарецкому я её не отдам.
Ее навыки самообороны мне, конечно, задачу усложняют, но если сразу закинуть её на плечо и лишить опоры под ногами, что-то может и…
Она шагает ко мне первой. Сокращает расстояние между нами, жалит губами мою скулу, сжимает ладонь на плече.
— Давай без багажников, а, Антош? — фыркает она, пока я пытаюсь восстановиться после этого её вероломнейшего из маневров. Нереально вышибает дух.
— Откуда ты…
— Думай чуть-чуть потише, мой сладкий, — она смеется, а я — прихватываю в клещи, которые пока что маскируются под очень жадные объятия. И уже сам касаюсь губами её волос, у самого уха.
Нет,
— Эй, эй, — уже после этих слов я догоняю, что мои поцелуи спускаются ниже по коже Ирины и становятся все менее подходящими для того, чтобы происходить днем на площадке у её дома, — осади, мой сладкий, говорят, здесь бывают дети.
А мне практически насрать. Я бы взял её прямо здесь, на капоте моей машины, только качни Ирина подбородком. Только пожелай она, чтобы я доставил ей удовольствие прямо сейчас…
Но сейчас она желает, чтобы я прекратил.
— Ир, давай уедем, — хрипло выдыхаю я, стискивая руки еще сильнее.
— В каком это смысле? — Ира поднимает за моим плечом руку с часами, смотрит на них и недовольно морщится.
Она опаздывает? Сколько времени мне еще надо протянуть, чтобы опоздала она совсем критично?
И вообще смогу ли я протянуть это время? Если она захочет уйти — пара болевых приемов, и я уже не буду способен ей помешать.
Правда, после этого мы с ней — закончимся.
Я многое могу ей спустить, но если она все-таки выберет его…
— В прямом смысле, — и все-таки я попробую отвлечь её болтовней, — я заберу Вику, тебя, и свалим к черту из Москвы. Можем и из страны свалить, правда там будет сложнее. Но там уже с гарантией эта тварь нас не достанет.
— И что мы там будем делать? — она улыбается, и эта улыбка выглядит такой, будто прорвалась на её губы случайно. Будто она сама мне подыгрывает. Ведь могла бы уже вывернуться и все сделать как ей надо. Без лишних объяснений.
Воодушевляет…
— Жить, — я не хочу объяснять больше. Мы просто будем. Вместе. Дальше — увидим по обстоятельствам.
— У тебя здесь бизнес. И у твоей сестры тоже.
— Мы уже начинали с нуля, — я пожимаю плечами, — начнем еще раз. В этот раз с деньгами.
В конце концов — долю своих акций я натурально могу продать. И Викину сеть — продадим тоже. Были желающие среди знакомых. И такие, кто не побоится Зарецкого, были тоже.
— Будут убытки, — шепчет Ира, а сама трется об мою скулу щекой, — твои и сестры.
— Ну, мы это переживем, Ир, в конце концов — деньги можно заработать, — все-таки даже сейчас,когда надо сосредоточиться на другом — моя жажда этой невозможной женщины усугубляется с каждым сказанным словом.
И я прошу её снова.
— Давай уедем к черту. Оставим всю эту грязь здесь. Начнем с нуля. Не только бизнес, но и мы с тобой начнем с нуля. Слышишь? Я хочу. Хочу будущего для нас с тобой.
Смотрит на меня. Молчит. Недолго, но каждая секунда её размышлений — секунда моего ликования. Она рассматривает это предложение. Рассматривает.