Мой плохой мальчик
Шрифт:
— Не знал я про больницу. Я вообще не хотел ничего о тебе знать. Думаешь, это очень круто — трахать чужую жену? Ложиться спать с мыслью: «А будет он ее сегодня натягивать, или пронесет?» И ведь ничего не скажешь, они же муж и жена! Ты несколько раз повторила, что не веришь в нас. И я хотел, чтобы ты свалила прочь из моей башки, неужели ты не понимаешь?
— И что в итоге? — От переизбытка чувств и эмоций начинает кружиться голова.
— Да ни хрена не вышло, Жан.
Не вышло у него. У меня жизни нет. Я хоть
— Дай сюда! — Вырываю у него букет и кидаю в урну. — Все. Спокойной ночи.
— Ах так?! — Толкает Андрей дверь, и та с грохотом закрывается. Теперь надо снова прикладывать чип.
— Именно так!
И я опять копаюсь в кармане сумки. Ищу ключи.
— Ну и отлично, что поговорили, Жанна Кирилловна.
— Да, давай вали еще на полгода, Волков! А лучше на год!
Скинув капюшон, он дергает мою сумку, помогая искать чип.
— Ой, бабы, какие вы сложные. Ты сама хотела, чтобы я свалил. Ты не выходила на работу, Жанна. Ты призналась мне в любви, а потом кормила своего мудака с ложечки.
— Он мой муж! Мы разводимся, но, — верещу ему в лицо, — он отец моего ребенка! Это по-человечески! Так люди делают.
— Вот поэтому я и хотел выкинуть тебя из головы к чертовой матери! Я старался Жанна, очень старался, но, как видишь, у меня не вышло.
Отбирает у меня ключи, сам прикладывает чип, открывает для меня дверь.
— Мы встретились случайно! Если бы не встретились, то…
— Ты, — вздохнув, — наивная, если думаешь, что такие вещи происходят случайно.
— Все! — Заскакиваю в подъезд и бегу по ступенькам. — Я пошла!
— Беги-беги, Жанна Кирилловна, только быстрее, а то догоню!
Я уже успеваю добраться до площадки второго этажа.
— Ты мою фамилию знаешь, Жанн. Волки свою добычу не упускают.
— Иди домой, пижон, — словно юная, одуревшая от первой любви девчонка кричу вниз, заглядывая в прорезь между перилами.
В ответ слышу шаги и грохот закрывающейся двери.
Ушел. Ну и отлично. Так будет лучше для нас обоих. Все равно у нас нет будущего.
Глава 37
Я дома. Стою у двери. Закрылась на все замки, несколько раз проверила верхний и нижний. И даже стул поставила, подперев полотно, так, чтобы этот дикий волчара не ворвался ко мне в дом. Знаю его, как никто другой, сейчас набросится, и мне конец. С ним самое главное — отсутствие физического контакта.
А потом оглядываюсь и понимаю, что я, когда ругалась с ним на крыльце и чип второй раз в сумке искала, пакет с покупками поставила на ступеньки и благополучно его там забыла.
Вот гад. Задурил мне голову. Пакет жалко. Придется идти за ним. Денег и так мало, не время продуктами разбрасываться.
Выдохнув,
Надеюсь, что Волков уехал.
Вернее, не совсем так. Одна половина сердца, которая разумнее, считает, что мы ни в коем случае не должны общаться и необходимо отбиваться от пацана всеми силами. Но другая — та, которая до сих пор вибрирует от волнения, даже рада, что нашлась причина спуститься вниз.
Вообще, чем больше я с ним пререкаюсь, тем быстрее забываются эти полгода. Как будто и не было разлуки и боли. Это ужасно, что я так легко прощаю. Какого-то черта верю его словам.
Но смысла все равно нет. Он слишком молодой для меня. Да и характер… Кто может выдержать подобную импульсивность? Вот завтра мы поссоримся, и он устроит какую-нибудь дичь, приревновав, например, к коллеге. Схватит меня за руку, увезет домой, не обращая внимания на светофоры, а потом выстрижет клок волос. Он же бешеный.
Ну, конечно-конечно. Так он и сделает. Легче всего уговаривать себя, придумывая небылицы, чем признать, что, будь Волкову хотя бы лет двадцать шесть, я бы сейчас не просто пошла с ним в ресторан, я бы побежала, теряя тапки.
Он прав, я действительно боюсь жить. Если человек делает тебя счастливым, разве не это самое главное? А Андрей делает. Вот я ходила все время хмурая и замкнутая, а как встретила его на олимпиаде, так не могу сердце успокоить, оно словно придурочное без устали танцует в груди танго.
Именно его страстность и была главной причиной, почему я сошла с ума, позволив себе отдаться. И до сих пор это работает. Вот сейчас уламываю сама себя и горю во всех местах, вспоминая его настойчивость.
Спускаюсь вниз. Выхожу на улицу и не нахожу своего пакета.
Украли, наверное. А вот машина Волкова на месте. Как и он сам. Никто его не украл — стоит себе, подпирает бок тачки. Смотрю на него с замирающим сердцем, не зная, что делать.
— Ты не это потеряла, Жанн? — Открывает багажник, взглядом указывая на мой пакет.
Злюсь и бегу к его авто. Что это вообще значит? Что он такое придумал?
— Отдай мои продукты, Андрей. Сейчас же! Ты вор, что ли, не пойму?
— Отдам после того, как мы вместе сходим пожрать.
— Очень романтично, Волков.
— Как есть, по-молодежному.
Видя мое воинственное настроение, Андрей недовольно поджимает губы и захлопывает багажник прямо перед носом. Обходит тачку, садится за руль. Все было бы гораздо спокойнее, если бы он чуть меньше нравился мне внешне. А то сюрреализм какой-то, буквально тужусь, выжимая из себя ненависть.
— Вор и шантажист! — истерично дергаю крышку.
Не открывается.
— Сын твой где? — Выглядывает из окна и, похоже, блокирует из салона багажник.