Мой плохой мальчик
Шрифт:
Так сильно изнывала от боли, что плюнула на все и пары вела спустя рукава, абы как. Мне стало по барабану на собственную работу. Я тенью вела уроки, не замечая недовольства начальства по этому поводу. Пребывала в такой глубокой тоске, что даже страха не чувствовала. По хер, уволят меня или нет. Я просто не могла взять себя в руки. Больше ничего не имело значения.
Вот и сегодня. Обычный серый день. Ни фига не изменилось. Наверное, вторник, а может, и пятница. Без каких-либо особых эмоций смотрю на студентов, наполняющих аудиторию.
— Что это значит? — говорю резко, не поздоровавшись с учениками.
В последнее время я не слежу за своим тоном. Грублю студентам и коллегам. Рассорилась с Сашей и не пытаюсь помириться с ней. Не хочу опять обсуждать Юру и изображать радость по той причине, что он взялся за ум. Мне плевать, за что он взялся. Мне нужен Андрей. Я хочу прижаться к нему, обнять, я мечтаю увидеть его улыбку. Мне жизненно необходимо хоть что-то. Я уже почти дошла до решения пойти к нему домой. Но пока сдерживаюсь, потому что это последняя стадия идиотизма.
Перепуганная староста тушуется. Еще бы. Я так откровенно рычу, что она вжимает голову в плечи.
— Волков выбыл.
— Как выбыл?! Не сдав зимнюю сессию?! — теперь я повышаю голос, как будто эта милая девочка в чем-то виновата. — Так не бывает. Ты что-то перепутала! Нельзя выбыть посреди года! Может, он на больничном? Ты связывалась с ним?! Ты хоть что-то узнала, прежде чем вычеркивать его? Как вообще можно взять и вычеркнуть из журнала студента?!
— Да, Жанна Кирилловна, он выбыл, — повторяет милое создание, опустив голову еще ниже.
В этой группе очень правильная и ответственная староста, испугавшись до полусмерти, она не знает, что ответить. Девочка не виновата, что меня бросил любовник и я больна на голову.
Внутри взрывается бомба. Как будто эта новость переполняет меня последней каплей. Я себя уже не контролирую. Боль еще сильнее фокусируется в левой стороне груди, и я, практически опрокинув стул, резко поднимаюсь с места. Я никогда не вела себя так со студентами. В жизни не вымещала на них зло. Никогда не показывала эмоции. Ни разу не была такой отвратительной сукой.
Но я просто не могу с собой справиться. Не знаю, что он со мной сделал. Но я уже больше не я.
Психанув, даже не начинаю занятие и, бросив учеников, направляюсь в деканат.
Так делать нельзя! Это против правил! Но я дошла до такого состояния, что уже не соображаю, что делаю. И это повод…
Это надежда. Способ узнать о Волкове хоть что-то. Поэтому, ворвавшись в кабинет и набросившись на секретаря, я смотрю на нее как смотрят на врачей, изучающих в этот момент твои плохие анализы. Не доктор виноват, что ты умираешь. Но весь спрос именно с него.
— Почему у меня в журнале вычеркнут студент?
— Кто? Где? Группа какая? Жанна, ты полегче, заболела, что ли, не пойму, — хмурится секретарша, параллельно работая на компьютере. —
— Речь идет о студенте Волкове. У меня сейчас пара в его группе. Я пытаюсь выяснить, что случилось.
— Так он выбыл. Перевелся в другой вуз. — Продолжает работать, щелкая по клавишам, перенося информацию с листика на столе в компьютер.
— Почему меня не поставили в известность? — чересчур порывисто.
Не могу угомониться. Просто какое-то эмоциональное недержание.
— Жанна, ну блин, ты прости, конечно, но ты же не проректор и даже не куратор их группы. Просто замазюкай его корректором, и все.
У меня начинают дрожать руки. От нервного напряжения глаза наполняются слезами. Я почти чувствую, как к горлу подкатывает настоящая истерика. Мне нужно к врачу. Попить какие-то витамины, может быть, даже антидепрессанты. Со мной что-то не так. Я умудрилась за короткий срок так сильно в него влюбиться, что теперь не контролирую свое поведение. Мне больно. Мне плохо. И раз в деканате говорят, что он выбыл, значит он и вправду выбыл.
— Замазать его корректором? — выходит истошно, совсем дурным голосом.
— Ну хочешь, заклей его бумажечкой.
Мне надо сесть, перед глазами начинают расти темные пятна, поглощая лицо секретарши.
— Разве можно так переходить? Посреди семестра?
— Перейти в другое учебное заведение имеет право каждый студент, если у него есть причины или желание сменить специальность. Существует отдельный приказ Минобрнауки, в котором полностью расписан порядок и условия перевода студента университета или института в другое учебное заведение.
Я все же падаю на стул. Начинаю трогать ее бумаги.
— А как же сессия? Я вот помню, когда моя сокурсница переводилась, ей разрешили только с нового года. Сессию в нашем институте закрыть и только потом уходить. А тут месяц учили-учили… Всего ничего проучился и уже перевелся. Куда перевелся-то?
— Теоретически, Жанна, перевестись можно в любое время в течение учебного года, главное, чтобы отсутствовала неуспеваемость. Ну и плюс там должно быть свободное место.
— Да это какая-то ошибка! Не могли его перевести! Есть же строгие правила!
— Жанна, ты знаешь, кто у него папа? — поворачивается и смотрит на меня поверх очков. — Нашлись и место, и возможность. Иди уже на пару. И не дури мне голову. Сдался тебе этот Волков.
Медленно кивнув, я встаю. Впиваюсь пальцами в спинку стула и зависаю на несколько секунд, пытаясь собрать остатки разума и самоуважения — довольно уже позориться. С трудом отрываю негнущиеся ноги от пола и в полной прострации иду к двери.
Глава 34