Мой прекрасный негодяй
Шрифт:
Леди Трегарт оказалась не намного старше самой Хилари и менее импозантной на вид, чем она себе представляла, с явной искоркой в голубых глазах. Хилари она сразу же пришлась по душе.
– Очень приятно познакомиться с вами, леди Трегарт. – Хилари сделала реверанс, такой изящный, что его можно было бы назвать образцовым. Однако Розамунда, укорив ее за излишнюю церемонность, взяла за руки и привлекла к себе. Слегка пожав пальцы девушки, она произнесла:
– Можете звать меня Розамундой. А я буду звать вас Хилари, хорошо?
Хилари
Отпустив ее, Розамунда бросила грозный взгляд на Давенпорта:
– У моего мужа сегодня раскалывается голова, и он отказывается вставать с постели. Как я слышала, вы оба изрядно повеселились минувшей ночью. И это после того, как ты вскружил голову всем женщинам в бальном зале. – Она закатила глаза. – Даже не могу сказать, сколько раз меня спрашивали, как бы между прочим, откуда взялись эти синяки на твоем лице. Эти глупышки, вероятно, видят в тебе романтического героя, но я постоянно твержу им, что ничего подобного здесь нет и в помине.
Давенпорт чуть презрительно фыркнул.
– Что ж, очень тебе обязан. А теперь послушай меня внимательно, Рози. Нам нужно обсудить пребывание мисс Девер в Лондоне.
– Да. – Розамунда обернулась к Хилари: – Боюсь, моя дорогая, что этим утром мне пришлось послать за вашим опекуном.
У Хилари неприятно засосало под ложечкой.
– О нет! – прошептала она. Ее пребывание в Лондоне будет недолгим, если решение будет хоть в малейшей степени зависеть от мнения лорда Девера.
– Хилари, вы пока еще несовершеннолетняя, и ни Гриффин, ни я не можем с чистой совестью скрыть ваше присутствие здесь от вашего опекуна.
От разочарования все перевернулось внутри Хилари, оставив неприятный металлический привкус во рту. Она едва выдавила из себя улыбку:
– Да, конечно, миледи, я понимаю. Вы были правы, известив лорда Девера. В любом случае он очень скоро узнал бы о моем присутствии в городе.
Как только ее братья прибыли в Лондон, они наверняка в первую очередь рассказали о ее выходке именно лорду Деверу.
Она пыталась справиться с ощущением тошноты. Обычный способ общения Девера, состоявший из длинной череды криков и оскорблений, ей глубоко претил.
Розамунда одобрительно кивнула:
– Я надеялась, что вы будете в состоянии рассуждать здраво. А теперь пройдемте в гостиную. Семья уже собралась там. Мы устраиваем нечто вроде военного совета.
– Погоди. – Давенпорт положил ладонь ей на руку. – Кто именно собрался там? И какое отношение к делу имеют остальные члены семьи?
Розамунда широко распахнула глаза.
– Сесили, разумеется. И Монфор тоже. – Ее лоб пересекла хмурая складка. – Не знаю, каким образом герцог узнал об этой истории, но, уверяю тебя, я ничего ему не говорила, равно как и Сесили. Однако он сопровождал лорда Девера.
– О
У Хилари сердце ушло в пятки. Одно дело – подвергнуться допросу с глазу на глаз со стороны ее опекуна, лорда Девера, и совсем другое – позволить ему распекать ее в присутствии посторонних людей, да еще самого герцога! Лорд Девер, без сомнения, сделает все, чтобы ее унизить.
– И леди Арден в придачу, – безмятежным тоном добавила Розамунда.
– Что? – Давенпорт в отчаянии вскинул руки. – Теперь чисто семейное дело, требующее сугубой осторожности, станет достоянием всего света.
– Не станет, мой дорогой, – отозвалась Розамунда. – Никто из этих людей не имеет ни повода, ни привычки сплетничать. И ты должен признать, что как Монфор, так и леди Арден оказывают на лорда Девера цивилизующее воздействие. А теперь пойдем. Нам нужно решить, как быть.
Она выплыла из галереи, словно капитан, ведущий за собой караван кораблей.
Ноги Хилари беспомощно волочились. Давенпорт подхватил ее под локоть и развернул к себе:
– Вы же знаете, что вам нет нужды там находиться.
– Нет, есть, – ответила она. – Мне нужно заручиться поддержкой лорда Девера для моего выхода в свет. Он мой опекун. Помимо того, что он вправе отослать меня обратно в Грейндж, в его руках все мои деньги.
Давенпорт нахмурился, приоткрыл было рот, собираясь что-то сказать, но потом снова закрыл его.
– Что ж, ладно.
Он подхватил ее под руку, и они вместе проследовали за Розамундой.
– Но вам вовсе незачем выслушивать разного рода глупости со стороны любого из них. Они могут… внушать страх.
И это, как подозревал Давенпорт, было еще мягко сказано.
– Я уже успела привыкнуть к шуму и угрозам со стороны таких, как лорд Девер.
Его губы сжались.
– Гм-м… да, но вы не привыкли к…
Тут ему пришлось прерваться, ибо они находились уже на пороге гостиной.
Грандиозные пропорции этого алого с золотом салона были явно рассчитаны на то, чтобы с первого взгляда поражать воображение. И это зрелище действительно вызвало у Хилари благоговейный трепет – в той же мере, в какой ее обескуражил вид присутствовавших в комнате людей. По какой-то непонятной причине они все собрались небольшой группой возле камина у противоположной стены, и, чтобы поравняться с ними, Розамунде и следовавшим за ней Давенпорту и Хилари пришлось пересечь всю комнату.
Никто из них не произнес ни слова, все смотрели на постороннюю в их среде. Хилари казалось, что их взгляды пронзали ее подобно горячим иголкам. Все, что она могла слышать, был стук ее собственных каблучков, а также туфель Розамунды и Давенпорта по выложенному паркетом полу, эхом отдававшийся в тишине зала: цок-цок-цок.
Девушка попыталась взять себя в руки и успокоиться. Внутри она могла представлять собой клубок нервов, но ни в коем случае не хотела показывать, до какой степени была напугана.