Мой прекрасный негодяй

Брук Кристина

Она не могла этого допустить. Просто не могла.

К уголкам ее глаз подступили жгучие слезы, но она скорее умрет, чем позволит себе расплакаться перед этими чужими людьми с холодными, черствыми сердцами. Из всех присутствовавших только Розамунда выказывала ей признаки искренней симпатии.

После внутренней борьбы девушка произнесла:

– Вы не должны осуждать лорда Давенпорта. Все время нашего знакомства он вел себя с необычайным благородством. Но я прекрасно понимаю, как это может выглядеть в глазах окружающих. Мне так не терпелось добраться

до Лондона, что я не подумала о последствиях. – Она приподняла подбородок. – Если бы вы, лорд Девер, а также мои собственные братья не относились ко мне с таким пренебрежением, мне бы не пришлось пойти на этот шаг. Без сомнения, вы полагаете, что я совершила ошибку, отправившись в Лондон с лордом Давенпортом. Могу лишь сказать, что остаться в Грейндже было бы еще хуже.

Она поймала на себе взгляд Давенпорта и, не сводя с него глаз, продолжила:

– Я не сожалею о своем поступке, каким бы глупым он ни казался. Благодарю вас, милорд, за все усилия, которые вы предприняли ради меня. Я прошу прощения лишь за то беспокойство, которое причинила вам и вашей семье.

Ярость охватила Давенпорта, застилая взор красной пеленой. И как только Девер посмел выдвигать такие грязные обвинения против Хилари?

Он считал, что прекрасно умел держать себя в руках, но ее смелая речь разрывала ему сердце – вернее, то, что от него осталось. Слова слетели с его губ прежде, чем он успел остановиться:

– Моя дорогая мисс Девер, вовсе незачем делать из этого трагедию. Раз мои и ваши родные убеждены в том, что я вас обесчестил, есть только один способ исправить дело. Нам нужно назначить дату.

Все дружно ахнули. Теперь их внимание было приковано к Хилари, которая застыла на месте, глядя на него так, словно он сошел с ума. Напротив, именно теперь, связав себя обещанием, он наслаждался мгновением полной ослепительной ясности. Существовал лишь один способ оставить ее в Лондоне. Они сделают вид, будто обручены.

– Дату? – пробормотала Хилари в полной растерянности.

Он не мог обижаться на нее за ее замешательство. Даже его родные и близкие казались сбитыми с толку этим неожиданным проявлением приличий. Сесили и Розамунда смотрели на него широко распахнутыми глазами, слегка приоткрыв рты. Даже аристократические ноздри Монфора раздувались чуть больше, чем обычно.

– Дату свадьбы, – пояснил Давенпорт, явно довольный собой. – Видите ли, за всем этим кроется весьма романтическая история. – Он с улыбкой взглянул сверху вниз на Хилари. – Почему бы вам не рассказать им об этом самой, моя дорогая?

Веки девушки задрожали, словно она вот-вот лишится чувств. Она, запинаясь, произнесла:

– Ох… да, но… – Она с трудом сглотнула. – Вы, милорд, можете поведать все обстоятельства гораздо лучше, чем я.

– Ты никогда не говорил мне, что вы обручены! – воскликнула Розамунда.

– Но это просто невероятно! – подхватила леди Арден. – Как же так вышло?

Хилари ловила губами воздух, словно выброшенный на берег лосось, беспомощно разводя

руками, поэтому Давенпорт, как и подобало мужчине, снова бросился вперед, закрывая собой брешь:

– Видите ли, матушка мисс Девер и моя матушка были близкими подругами. Они устроили эту помолвку уже давным-давно.

Он не мог припомнить, как, черт возьми, звали мать Хилари, но это не имело значения. Все равно он имел склонность забывать детали, даже если сама по себе история и была чистой правдой.

К счастью, леди Арден обратилась с очевидным вопросом к самой Хилари:

– А кто ваша матушка, дитя мое?

– Ее имя… ее девичье имя было… Мариголд Уотерстоун, – запинаясь, пробормотала Хилари с отчаянием в глазах. – Она уже умерла. Десять лет назад.

– Мариголд Уотерстоун, – медленно повторила леди Арден. – Да, теперь я припоминаю. Вы очень похожи на нее, моя дорогая.

– Да, мне говорили, – ответила Хилари, бросив полный муки взгляд на Давенпорта.

Он взял ее руку – холодную и безвольную – и вложил в свою. Ее кремовая кожа побледнела, и ему оставалось лишь надеяться, что девушка не лишится чувств.

– Наши матери – моя и мисс Девер – решили между собой обручить нас, как только мы достигнем совершеннолетия.

– Почему я никогда об этом не слышала? – осведомилась Сесили, снова обретя дар речи.

Монфор приподнял голову.

– Ничто в действиях ваших родителей не указывало на то, что подобный альянс был заключен.

Впрочем, Монфор знал не хуже самого Давенпорта, что покойный граф и его супруга были склонны в одностороннем порядке устраивать партии для своих потомков, не скрепляя их документами, как в случае с Сесили.

Давенпорт улыбнулся:

– Я знал об этом договоре с ранних лет. Но потом, как известно, мои родители погибли при крушении экипажа, прежде чем помолвка была заключена официально.

Внезапно Хилари отдернула руку и высвободилась из его хватки. Она сделала глубокий, судорожный вздох, а Давенпорт тем временем ждал, предвкушая не без удовольствия, как она выльет на него ушат холодной воды за его уловку.

– Когда лорд Давенпорт и я случайно встретились, – произнесла она с дрожащей улыбкой на губах, – мне показалось, словно сама судьба свела нас вместе, и я… мы… поняли, что нашему союзу суждено осуществиться. Мы хотели держать нашу помолвку в секрете до тех пор, пока я не узнаю его лучше и не смогу насладиться выходом в свет, но теперь… – Она развела руки в стороны и весело закончила: – Сюрприз!

Глава 14

Все собравшиеся были совершенно ошеломлены концом этой потрясающей речи. Давенпорт решил, что они восприняли новость на удивление хорошо. Теперь ему требовалось переговорить с Хилари наедине и как можно скорее, чтобы дать ей понять: он вовсе не намеревался доводить дело до свадьбы.

Он пошел на крайние меры, чтобы спасти ее от возвращения в Грейндж, но что еще ему оставалось? Девер, по сути, назвал ее распутницей, обвиняя их обоих в непристойном поведении по дороге в Лондон.