Мой призрачный рай
Шрифт:
– Михаил – мой родной дед, - выпалила я самое сложное.
– Почему-то я не удивилась. – Олеся прихлебывала Лимончеллу и терпеливо ждала продолжения.
– Бабуля любила его и согрешила. От этого родился мой отец. Вот тебе и плод греха.
– А почему он уехал?
– Не хотел, чтобы узнали правду. Боялся не справиться со своими чувствами.
– Ага, - кивнула Олеся. – Именно поэтому он и прихватил семейные драгоценности?
– Об этом она ничего не знает, - встала я на защиту бабушки, да и деда тоже. – Хоть они и общались периодически, но о драгоценностях
– Кому? – Олеся вытаращила глаза. – Причем тут семья? Не они же толкнули их в объятья друг друга, после чего он был вынужден удрать.
Я добавила в Олесин бокал и себе налила опять полный.
– Откуда мы знаем, как дался ему отъезд? – Я выпила половину бокала. – Он был совсем молодой, ехал на чужбину. Я не оправдываю его, не подумай, просто размышляю. – Я допила вторую половину бокала. – В общем, этого я не знаю и, думаю, не узнаю никогда.
– Дела… - протянула Олеся и тоже осушила свой бокал. – Слушай, - неуверенно произнесла она.
Только тут я заметила, что выглядит Олеся немного грустной.
– Я тут… - продолжила она. – В общем, я не поеду домой.
Она смотрела на меня глазами побитой собаки, а мне вдруг стало так весело. Только веселость была вызвана алкоголем. Если бы не он, я бы, наверное, разрыдалась. Знала, что так будет, и надеялась, что все еще может обернуться по-другому.
– Чего ты смеешься? Я сказала, что остаюсь тут.
Олеся не понимала, что со мной происходит. А сама я понимала? Чувствовала только, что очень несчастна. Тайна почти раскрыта, а счастливее я не стала.
– Странная ты какая-то, - надула губы Олеся. – Я ей говорю, что остаюсь тут, выхожу замуж за Серхио, а она смеется.
– Не обижайся, пожалуйста, - обняла я ее. – Это все нервы. Досталось им в последнее время по полной.
– Слушай! А оставайся тоже, а? – встрепенулась Олеся. – Чего тебе там делать? А здесь… Как-нибудь устроимся, в общем.
– Нет уж, - тряхнула я головой. – Мне нужно домой. Осталась как раз неделя до отъезда. Думаю, времени хватит, чтобы засвидетельствовать драгоценности, оформить их тоже, как наследство и вывести на родину. Надеюсь, Дарио поможет мне в этом. Нужно поделить все по справедливости между наследниками.
– А дом, корабль? Забыла про условие в завещании?
Я задумалась. Дом продать у меня рука не поднимется. Можно сдавать его. А самой приезжать сюда периодически. Мелькнула мысль об Алессандро. Так я смогу и его видеть иногда, если, конечно, он этого захочет. Корабль? Так пусть плавает себе и дальше на здоровье. Только от противного Карло Пуччини избавлюсь, да найму нормального капитана. Так и пользу будет приносить, и завещание не нарушу. Своими соображениями я поделилась с Олесей. Умолчала только про Алессандро, как обычно.
– А икона? Не собираешься же ты и ее делить между родственниками? – уточнила Олеся, опять погрустнев.
– Нет. Икона должна быть со мной. Теперь я это знаю.
– Так печально, что хочется реветь, - произнесла Олеся, и глаза ее увлажнились. Она суетливо схватила
Мы чокнулись, выпили, обнялись. Олеся заплакала, и я не выдержала, присоединилась к ней. Не нужно было столько пить. Алкоголь, что сначала помог расслабиться, потом только все осложнил. Рождал в душе ненужную жалость к себе. Но так я только подумала. Бутылку мы все-таки усидели. Потом завалились спать на Олесиной двуспальной кровати. Проснулись вечером, когда вернулся Дарио.
На сегодня еще не все сюрпризы закончились. Дарио принес небольшую коробку и протянул ее мне.
– Что это? – удивилась я, страдая от сильнейшей головной боли и плохо соображая.
– Вторая половина драгоценностей, - ответил он.
– Откуда?
– Они были спрятаны на корабле. Я их случайно обнаружил, когда ремонтировал днище. Сразу догадался, что это. Перепрятал, когда понял, на кого работают Марко и капитан.
– Да ты настоящая богачка! – Олеся рассматривала драгоценности, перебирая их пальцами, любуясь игрой камней в свете фонарей. – Такое даже продавать жалко.
А мне не жалко. Не хотела, чтобы эти безделушки и дальше становились камнем раздора в моей семье. Хотя решать не мне одной. Пусть сами думают, что с ними делать. Мне гораздо больше нравился этот дом, остров, Алессандро. Алессандро!
– Мне нужно уйти ненадолго, - перебила я Олесю, рассуждающую о драгоценных камнях.
– Куда это ты, на ночь глядя? – удивилась она.
– Нужно. Дело есть одно.
– А до завтра оно не потерпит?
– Нет, не потерпит.
– Давай, провожу тебя, - предложил Дарио.
– Я сама, спасибо. Еще совсем не поздно.
Больше я не слушала возражений. Сбегала в комнату, надела джинсы и тонкий свитер, махнула недоуменным Олесе с Дарио и вышла из дома.
К вечеру непривычно похолодало. Я немного замерзла, пока шла до дома Алессандро. Шаг не замедляла. Я иду по делу, и думать о всяких глупостях некогда.
У входа меня ждало разочарование в виде охранника, который на ломанном английском объяснил, что Алессандро нет дома. Тогда я решила подождать его, хоть охранник и не знал, когда он вернется. Я села на лавочку возле фонтана и задумалась. Все то, о чем я раньше не позволяла себе думать, теперь настырно лезло в голову. От мысли, что Алессандро, возможно, сейчас развлекается с Орнеллой, мне стало совсем дурно. Такой ревности не испытывала никогда раньше. Хотелось убить соперницу наижесточайшим способом. А его… Его тоже наказать, только еще не придумала, как.
О чем это я вообще? Разве он мне что-то обещал, как-то намекал на особое отношение? Это я влюбилась в него, как кошка. Как ни старалась внушить себе мысль, что это просто увлечение, которое быстро пройдет, стоит вернуться домой, ничего не получалось. От попыток самовнушения становилось только хуже. Чувствовала себя несчастней некуда. Даже всплакнула немного от жалости к себе.
За час с небольшим, что ждала Алессандро, успела изрядно промерзнуть. Он выглядел удивленным, когда увидел меня на лавочке.