Мой призрачный рай

Волгина Надежда

– Точно! – воскликнула я, как громом пораженная. – Молодец!

С очередной картиной, что передал мне Дарио, я побежала на кухню. Сразу же принялась ковырять ее ножом.

– Что ты делаешь? – В дверях появился удивленный Дарио.

– Я все думала, зачем дед развесил эти картины, да еще и в таких рамках? Пока, после твоих слов, не поняла, что их оформление точно такое же, как у моего портрета. Эта мысль давно зародилась, только созрела сейчас.

– Думаешь, он в них что-то прячет?

Дарио подошел ближе и забрал у меня картину с ножом.

– Давай я, пока ты не отрезала себе палец.

Он

ловко просунул нож в щель в торце и расколол картину надвое.

– А вот и тайник… - Я разглядывала жемчужное ожерелье, втопленное в бороздку в красном бархате, что выстилал дно тайника.

Не испытывала ни радости, ни удивления. Последнего не было, потому что примерно такого исхода и ожидала. Подспудно, конечно, но еще тогда, когда решила снять картины со стены, почувствовала, что они тоже хранят какую-то тайну. Радости не было, потому что ее затмевала грусть. Из-за этих драгоценностей дед Михаил прожил одинокую жизнь на чужбине. Оно ему надо было? Как и мне сейчас? Что я стану делать с драгоценностями? Судя по количеству картин, их тут немало. Принадлежат они моей семье. Но не начнутся ли из-за них распри? Прав ли был мой прадед, когда хранил эти ценности, спрятанными от глаз сыновей и жены? А до него так же хранил сокровища его отец… И так далее, в глубь веков.

– Что дальше? – спросил Дарио. Он тоже не выказывал ни удивления, ни радости, лишь вежливую заинтересованность.

– Давай достанем их все и спрячем пока куда-нибудь. А этот хлам выкинем, - кивнула я на останки картины.

– А потом что собираешься делать?

– Не знаю пока… Давай подумаем об этом позже.

Драгоценностей набрался небольшой мешок, который я соорудила из наволочки. Чего там только не было: старинные перстни, серьги, колье, цепочки… даже небольшая диадема, предположительно, с бриллиантами. Я все это рассматривала с интересом, но без единой искры восторга. Своими их считать отказывалась и забивать ими голову тоже не хотела.

Ничего лучше, как закопать их в саду, мы с Дарио не придумали. Он молодец – сделал все незаметно. Снял верхний слой почвы с травяным покровом, а потом так же вернул его на место. Даже намека не осталось, что тут недавно рыли яму.

Время близилось к вечеру. Я все чаще возвращалась мыслями к Алессандро. Он ведь знает, что я вернулась, и не пришел. А я ждала его. Даже тогда, когда занималась сокровищами семьи, думала о нем.

С наступлением темноты в душу стал закрадываться страх. Я поняла, что боюсь оставаться в доме одна.

– Ты собираешься уйти? – спросила я Дарио. Мне показалось, что он слишком часто смотрит на часы. Значит, торопится.

– С чего ты взяла? – Дарио отложил газету, что читал, сидя на диване в гостиной, пока я готовила ужин. – Я не собираюсь уходить, не волнуйся. Правда, завтра у меня есть кое-какие дела, но днем. Я же обещал тебе…

Он не договорил, вернувшись к чтению, но я итак была на седьмом небе от счастья. Дарио – человек слова. Раз обещал, что останется защищать меня, значит так и будет. Эти мысли внушили спокойствие. Я приготовила ужин. Мы мило провели вечер, болтая обо всем. Даже об Алесандро я умудрилась забыть на время.

Засыпала я в отличном настроении, слушая шум прибоя через открытое окно и думая о любви. А ночь принесла кошмар.

Глава 25. Одним врагом меньше

Мне

снилось, что я у родителей, и папа злится. Он что-то говорил мне, но я не понимала ни слова. Знала только, что ругается. Один раз видела его в таком состоянии, когда мне было лет десять. Мы тогда с подругой решили таскать у родителей из карманов мелочь. Складывать их в общую копилку. Долго копить не получалось. Периодически шли в магазин и накупали всяких безделушек – бижутерии. В какой-то момент я сообразила, что раз родители до сих пор не замечают, как я таскаю у них деньги, то ничего не случиться, если я стану брать больше. Тогда в ход пошли бумажные купюры. Я почувствовала себя богаче и беспечнее. Деньги складывала в карман пальто, пока там не накопилась ощутимая кучка. Вот ее-то родители и обнаружили случайно.

Помню, посадили меня на диван. Рядом на стол выгребли все деньги из кармана. И начался допрос. Я сижу, родители стоят передо мной, как инквизиторы. Размазывая слезы по щекам, я рассказала тогда правду. Папа не кричал, даже не ругал меня толком, но смотреть на него было страшно. Лицо чужое, взгляд отстраненный. Он сказал фразу, которую я запомнила на всю жизнь: «Избить бы тебя сейчас до полусмерти, чтоб больше неповадно было».

Вот и сейчас во сне он был таким – чужой и сердитый. Я силилась понять, что же он мне говорит, но слова тонули, не долетая до меня. Вдруг он выставил указательный палец и прижал его к моему лбу. Обжигающе холодный. Чужим голосом папа произнес:

– Попалась, крошка! Решила побегать от меня?

Я пыталась закричать и пошевелиться, но получилось только промычать. Что-то давило в грудь. Я мычала безостановочно, пробовала сдвинуться с места, побежать. Наконец, получилось крикнуть:

– Папа!

Я открыла глаза и увидела склонившуюся на до мной тень. Лоб противно холодило, и дышать было не чем.

– Папа? – Кто-то засмеялся рядом.

Я узнала голос Марко. Это уже не сон, он находится в моей комнате среди ночи.

– Марко, что тебе нужно?

Главное, не дать паники завладеть сознанием. Спокойно, Люда, думай и просыпайся уже. Перед глазами все еще стояло сердитое лицо папы.

– Больше всего мне нужна ты. Ведьма, околдовала меня. – Он приблизил лицо к моему. Я уловила запах спиртного и попыталась отвернуться. – Еще мне нужна икона, - проговорил Марко мне прямо в губы. – И я убью тебя, стерва, если ты мне ее не отдашь.

Холод со лба переместился к виску и больно надавил на него. Что это? Пистолет?! От ужаса я перестала дышать на короткий промежуток времени. Очнулась, когда губы Марко грубо прижались к моим. Он делал мне больно – зубами и языком пытался раздвинуть мне губы. От омерзения я забыла про пистолет и принялась вырываться и кричать. Зная, как крепко спит Дарио, слабо рассчитывала, что он придет на помощь.

– Лежи спокойно, дура! – зашипел Марко. – Не брыкайся и больно не будет.

Он принялся стаскивать с меня одеяло и задирать сорочку. Я сопротивлялась уже не только руками, но и ногами. Пиналась что есть силы. В какой-то момент почувствовала, как голову обожгла боль. Это Марко ударил меня пистолетом. От боли затошнило, но сопротивляться не перестала.

Когда силы готовы были покинуть меня, Марко внезапно отстал. Вернее, он отлетел в другой конец комнаты.

– Ты в порядке? – услышала я голос Дарио.