Мой роман, или Разнообразие английской жизни
Шрифт:
– Вы виделись вчера с Виолантой. Говорили вы ей о госпоже ди-Негра? опросил Гарлей, внезапно вспомнив, что Виоланта заводила с вин речь о маркизе.
Несмотря на все свое хладнокровие, Рандаль почувствовал, что он изменился в лице.
– О госпоже Негра? Кажется, нет. Впрочем, может быть, что и говорил. Именно, теперь я помню. Она попросила у мена адрес маркизы; но я не мог сообщить его.
– Адрес легко достать. Значит она, может быть, отправилась в дом маркизы?
– Я бегу туда и посмотрю, вскрмчад Рандаль, поспешно вскочив со стула.
– И я с вами. Постойте, милая
Тут Гарлей вышел в соседнюю комнату и попросил принца и Леонарда дождаться его возвращения, а также удержать Джакомо. За тем он вернулся к Рандалю. Как ни были сильны опасения и волнение Гарлея, он сознавал, что ему необходимо теперь хладнокровие и невозмутимое присутствие духа. Лорд л'Эстрендж и Рандаль скоро нашли дом маркизы, но узнали там, что маркиза с утра куда-то уехала в карете графа Пешьера. Рандаль с беспокойством взглянул на Гарлея; Гарлей как будто не заметил этого взгляда.
– Где же она теперь, по-вашему мнению, мистер Лесли?
– Я решительно теряюсь в догадках. Может быть, боясь отца своего – зная, как самовластно он пользуется своими правами, как твердо он будет держать слово, данное мне, она убежала к кому нибудь из деревенских соседей, в мистрисс Дэль или мистрисс Гэзельден.
– Я отправляюсь распрашивать, где только возможно. Между тем вы поступайте, как знаете, мистер Лесли, сказал Гарлей, прощаясь с Рандалем: – но я должен вам признаться, что вы были, по видимому, не очень-то приятным женихом для благородной леди, которой руки вздумали искать.
– Грубиян! прибавил Рандаль, оставшись один: – но он любит ее, значит я уже отмщен.
Лорд л'Эстрендж отправился в дом Пешьера. Ему сказали, что граф вышел вместе с Франком Гэзельденом и некоторыми другими, молодыми людьми, которые у него завтракали. Он велел говорить всем, кто о нем спросит, что он пошел в Тоттерсолл посмотреть лошадей, выставленных там на продажу. Гарлей пустился туда же. Граф стоял на дворе, облокотясь на колонну и окруженный фешенебельными друзьями. Франк отделялся от этой группы и казался в настоящую минуту недовольным. Гарлей дотронулся до плеча его и отвел его в сторону.
– Мистер Гэзельден, вашь дядюшка Эджертон – мой искренний друг. Хотите и вы быть моим другом? Я имею до вас надобность.
– Милорд.
– Подите за мною. Не должно, чтобы граф Пешьера заметил, что мы разговариваем.
Гарлей оставил двор и вошел в Сен-Джемсский парк маленькою калиткою. В немногих словах он рассказал Франку о побеге Виоланты и о причинах, по которым он подозревает графа. Первым впечатлением Франка было негодование на бездоказательное подозрение и на столь унизительное мнение о брате Беатриче; но когда он постепенно стал припоминать цинический и оскорбительный тон короткого разговора графа, намеки самой Беатриче на какие-то планы Пешьера, наклонность последнего к хвастливой и беспредельной щедрости, когда дело шло о наслаждениях, – щедрости, которой удивлялись все друзья его,
– Поверьте мне, лорд л'Эстрендж, что если я буду в состоянии помочь вам разрушить эти низкие планы в отношении несчастной леди, то готов служить вам по вашим указаниям. Ясно одно, что Пешьера не участвовал лично в этом похищении, потому что я был при нем целый день; даже – теперь я начинаю соображать – даже я готов думать, что вы напрасно его подозреваете. Он пригласил нас в большом обществе ехать в Булонь на будущей неделе с тем, чтобы пробовать яхту; а это едва ли было бы возможно.
– Яхту, в такое время года! Яхту – человеку, который постоянно живет в Вене.
– Спендквикк и продает-то ее, между прочим, потому, что теперь не время для морских катаний; граф же намерен провести следующее лето в крейсировке у Ионических островов. У него там есть имение, которого он еще ни разу не видал.
– Давно ли он купил эту яхту?
– Я не знаю даже, купил ли он ее, то есть заплатил ли деньги. Леви хотел сегодня утром увидаться с Спендквикком, чтобы окончить это дело. Спендквикк жалуется, что Леви все оттягивает уплату.
– Мой милый мистер Гэзельден, вы решительно заводите меня в лабиринт. Где бы найти лорда Спендквикка?
– В настоящую минуту, вероятно, в постели. Вот его адрес.
– Благодарю. А где стоит корабль?
– Прежде он был за Блакволлом. Я ходил смотреть на него – славное судно, называется «Бегущий Голландец»; на нем есть даже и пушки.
– Довольно. Теперь выслушайте меня внимательно. Виоланта не может еще быть в опасности, прежде, чем Пешьера встретится с нею, пока мы знаем все его планы. Вы скоро женитесь на его сестре. Воспользуйтесь этим предлогом, чтобы не отходить от него ни на шаг. Придумайте сказать ему что нибудь уважительное; я даже дам вам мысль. Выразите свое беспокойство и недоумение насчет того, где теперь госпожа Негра.
– Госпожа Негра? вскричал Франк. – Что же это значит? Разве она не в доме своем на улице Курзон?
– Нет; она выехала в карете графа. По всей вероятности, кучер или слуга её придет сегодня к графу; чтобы отделаться от Вас, граф, конечно, попросит вас увидаться со слугою и убедиться, что сестра его вне опасности. Покажите вид, что вы верите тому, что будет говорит этот человек, и заставьте его идти за собою на квартиру, как будто с намерением написать письмо к маркизе. Когда он будет у вас, мы уже не выпустим его из рук, потому что я подниму на ноги полицию. Дайте же мне тотчас знать, когда он прибудет.
– Но какже, возразил Франк, с нетерпением: – если я пойду к себе на квартиру, каким образом я могу следит за графом?
– В таком случае это не будет необходимостью. Только постарайтесь, чтобы он проводил вас до квартиры, а там можете расстаться с ним при входе.
– Постойте, постойте! Вы, конечно, не подозреваете госпожу Негра в участии в таких ужасных замыслах. Извините меня, лорд л`Эстрендж, но я не могу действовать с подобным убеждением, не могу даже слушать вас, не считая вас врагом своим, если вы произнесете хот олово оскорбительное для чести женщины, которую я люблю.