Мой сводный идеал
Шрифт:
– Давыдов Андрей! Его сбил ДАВЫДОВ АНДРЕЙ! Его машина - черная «Ауди» с номерами три шестерки! Он снял номера, но это был ОН! Он сделал это! ОН! Найдите его! Не дайте ему скрыться!
Машина реанимации приехала уже через десять минут, но и эти минуты показались мне целой вечностью. Следом за ней - Руслан, дрожавшим голосом сообщивший, что ему не удалось догнать его.
Он крепко держал меня за руку, когда Тимура осторожно перекладывали на носилки и грозился убить тварь, которая сделала это с его братом.
Мы
Руслан позвонил папе, сообщил, в какую мы едем больницу, и он приехал туда даже быстрее нас и машины реанимации. Папа быстро поднял всех на уши, кому-то позвонил, и больше двух часов мы провели в коридоре, находясь в полной неизвестности, пока в операционной творилась настоящая суматоха.
Медсестры бегали туда-обратно, в операционную зашли не меньше пяти человек, через минут двадцать приехал какой-то пожилой мужчина, поздоровался с папой и через пять минут он прошел мимо нас уже переодетым в хирургический халат, на его голове был колпак, на лице - медицинская маска.
– Он вытащит его!
– уверенно сказал папа.
– Это тот врач, который спас Илью Белова.
Про Илью Белова - молодого парня, когда-то работающего в папиной строительной компании, знала, наверное, вся столица. На одной из строек жилого дома парень, решивший сделать опасное селфи, грубо нарушил технику безопасности и упал с высоты четвертого этажа.
Врачи говорили, что он не жилец. Но папа сделал все возможное, чтобы он выжил.
И выжил, благодаря этому доктору.
После того случая прошло больше года и сейчас с ним все в полном порядке. Он прошел долгую реабилитацию, которую оплачивала папина фирма. На стройку, конечно же, не вернулся, но они с папой по сей день общаются, и папа не перестает беспокоиться о его здоровье.
Доктор вышел в коридор, и мы замерли, глядя на него, как на последнюю надежду. Я чуть не упала в обморок от волнения и страха услышать плохую весть. Руки дрожали, ноги стали ватными, я едва поднялась со стула.
Он подошел к нам, снял колпак, устало вздохнул и сказал слова, которые я буду помнить до конца жизни.
Которым я буду благодарна до последнего вдоха.
– Парень в рубашке родился. Жить будет!
И в следующую секунду я упала на колени и, закрыв лицо ладонями, расплакалась. Рыдая, благодарила доктора, готова была руки его целовать, молиться за него.
Папа поднял меня на ноги, прижал к себе, я немного успокоилась, и доктор продолжил.
– У Тимура закрытая черепно-мозговая травма, и… перелом костей таза, - сказал он как приговор.
– Слава богу, внутренние органы не повреждены, иначе все обернулось бы совсем печально…
– Он не сможет ходить?
– хриплым голосом спросил Руслан.
Доктор
– Знаете, в моей практике после подобных травм пациенты через какое-то время танцевали чечетку, - он улыбнулся и похлопал Руслана по плечу.
– Ну, насчет «танцевать» не обещаю, а ходить, я думаю, сможет. Правда, придется заново учиться.
– Который час?
– спросила я у папы, вставая со стула, и с трудом повернула затекшей шеей сначала в одну сторону, затем в другую.
– Половина шестого. Ты проспала здесь всю ночь, - папа погладил меня по голове и обнял.
– А Тима как? Ты говорил с доктором?
– Тима спит. Он еще поспит немножко и проснется, - гладя меня по спине, шептал папа.
– Он в коме?
– всхлипнула я.
– В искусственной. Так надо, чтобы ему смогли провести пару операций.
Я отодвинулась от папы и заглянула прямо ему в глаза.
– С ним же все будет хорошо, правда? Пап, ты только не ври мне. Я уже взрослая и со мной можно начистоту, - папа вытер с моего лица слезы и улыбнулся.
– Взрослая ты моя, - вздохнул он и снова прижал меня к груди.
– Все с ним будет хорошо. Он у нас вон какой крепкий парень! Слышала же, что врач сказал? В рубашке родился наш Тимур! Так что оклемается и на ноги встанет. А потом станцует, как там ее… эту…
– Чечетку, - нервно хохотнула я и резко отодвинулась от папы.
– А Трояна нашли?
Папа глубоко вздохнул и помотал головой.
– Нет еще… - Он сморщил губы и сердито уставился на меня.
– Почему ты мне ничего не рассказала про то, что он с тобой сделал? Почему я только сегодня узнал от ребят, что мою дочь чуть не изнасиловал преподаватель?
– Боялась… - пискнула я.
– Боялась она… - помотал головой папа. — Вот если бы не боялась, то сидел бы сейчас этот ваш Троян за решеткой, а Тимка бы… - папа резко замолчал, но укол от его слов все равно успел вонзиться в мое сердце.
В горле встал ком, я не могла выговорить ни слова.
– Тась… Тась… - папа взял меня за руки и заглянул в лицо.
– Я не имел в виду, что ты виновата в том, что с ним произошло, слышишь? Я просто хотел донести до тебя, что такие вопросы нужно решать полиции, а не двум студентам!
– Я не знала, что они договорились встретиться. Честное слово, не знала!
– сквозь ручей слез говорила я.
– Если бы только знала, что он собирается поехать к нему, то… то… - больше говорить я не смогла. Чувство вины накрыло меня с головой, разрывало душу на куски.
– Ну, все, все, тише, успокойся, - обнял меня папа.
– Пойдем-ка лучше к Тиме сходим. Хочешь?
– А можно?
– заморгала я.
Папа взял со стула пакет, достал из него бахилы, халат и шапочку и отправил все это мне в руки.