Мой сводный идеал
Шрифт:
– Переоденься, и пойдем. Хотя… нет, пожалуй… - Он забрал у меня халат, шапочку я уже успела нацепить на голову.
– Будешь там рыдать еще… - задумчиво сказал он.
– Не буду! Клянусь, ни слезинки не оброню!
– бодро пообещала я и вытерла рукавом свитера мокрое лицо.
Но слово я не сдержала.
Тимур лежал на кровати, весь укутанный проводами, его лицо было в ссадинах, губы разбиты, на левой руке - гипс, к правой - подведена капельница, на мониторе прыгали какие-то цифры.
И как же тут не плакать, спрашивается…
Я ни разу
Подходить и прикасаться к нему медсестра запретила. А мне так хотелось взять его за руку и не выпускать ее. Остаться здесь, рядом с ним, и беречь его покой до тех пор, пока он не откроет глаза.
Но, к сожалению, нам отвели всего лишь пару минут.
– Ты поспишь, отдохнешь, примешь душ, поешь как следует и мы поедем к следователю, ладно?
– говорил папа, когда мы шли по коридору в сторону выхода.
– Руслан и Лика дали показания ночью. С видеорегистратора Руслана не удалось рассмотреть марку машины, но эта сволочь попала под камеры, установленные при въезде в Коньково и на трассе. И да, это была черная ауди, принадлежавшая Демидову Андрею Олеговичу. Осталось только его найти, и этот подонок ответит за все что сделал и с тобой, и с Тимой. Кстати, аудиозапись, про которую мне рассказал Руслан, у тебя ведь осталась?
Я кивнула.
– Вот и отлично… Вот и хорошо… - устало говорил папа, садясь за руль.
– Он сгниет в тюрьме, я тебе это обещаю!
Глава 58
Тася
Я не поспала в итоге. До десяти утра пролежала в кровати Тимура в позе эмбриона и глядя в стену перед собой.
Здесь все осталось так, как было в нашу ночь: пустой графин, перчатки, валявшиеся на полу, его белая футболка висела на спинке стула.
Подушка стала мокрой от моих бесконечных слез, а голова болела так сильно, словно чья-то невидимая рука медленно вкручивала в мой череп отвертку. Эмоции сменялись одна за другой. Я то рыдала, жалея Тимура, то стискивала в кулаках простыню, посылая проклятья в адрес Трояна.
Я заглянула в ноутбук Тимура, еще раз перечитала их переписку, и снова прокляла себя за то, что не знала об их встрече, за то, что не придала никакого значения сну.
Потом в комнату вошли Лика с Русланом, принесли тарелку куриного бульона, к которому я даже не притронулась, и провели со мной около получаса, приводя в чувство.
– Вот вы два конспиратора!
– посмеялась Лика, когда Руслан оставил нас вдвоем.
– Давно у вас отношения с Тимой?
– Давно… - ответила я, глядя стеклянными глазами на его футболку.
– Еще со школы. Но там была другая история.
Лика потребовала подробностей, и я, периодически сморкаясь в бумажное полотенце и утирая слезы, рассказала все с самого начала. Было здорово пошагово вспомнить
— Вот это да-а… - ошарашенно смотрела на меня Лика.
– Кстати, знаешь, а с тобой он стал совсем другим. Я была свидетелем их отношений с Алиной и ни разу не видела, чтоб у Тимура на нее так же горели глаза, как когда он смотрит на тебя.
Лика взяла со стола тарелку с бульоном и поднесла к моим губам ложку.
– Когда мы в гостиной фильм смотрели, помнишь? Вот уже тогда я стала подозревать, что он втюрился в тебя по уши. Ты смотришь фильм, а Тима - на тебя. Смотрит и улыбается во все лицо. А когда ты уехала… Ох, видела бы ты его, - помотала головой Лика и поднесла ко мне следующую ложку.
– В дверь гостиной, за которой ты исчезла, полетела сначала подушка, потом - тарелка с попкорном. Ты здорово его тогда разозлила, - посмеялась Лика.
– Знаешь, у нас с Русланом тоже все было сложно, - вздохнула она и, пока скармливала мне суп, рассказал их историю, которую я уже однажды слышала от Кати.
Мы говориои с ней около часа, затем я приняла душ, собралась, и мы с папой отправились к следователю, где уже в присутствии папы я озвучила все с самого начала. От поездки в Вологду, где встретила Трояна в клубе, и до того момента, как он сбил Тимура. Следователь спросил, кем мне приходится Тимур и я, не раздумывая и плевав на то, что подумает папа, смело ответила «Он мой парень!»
И папа даже бровью не повел. Просто кивнул следователю, подтверждая мои слова.
– Аудиозапись приобщим к делу, - подсоединяя мой телефон к кабелю, ведущему в компьютер, сказал следователь.
– Переписка, в которой они договариваются о встрече, тоже понадобится, - мужчина вздохнул и помотал головой.
– Вот вам и преподаватели в институтах…
– Его ведь ищут, да? Вы были у него дома? У друзей? У коллег?
– с тревогой спросила я.
– И дома были, и в институте были, не переживайте, - тоном психолога говорил следователь.
– Полиция делает все возможное в его поимке. Никуда не денется. Вон, в институте все переполошились. Информация просочилась в прессу, там полно репортеров.
И в этот момент я поняла, что моя учеба в этом универе окончена. Я не переступлю его порог. Казалось, я уже чувствовала на себе взгляды студентов.
«Эта же та, которую чуть не изнасиловал Троян! Это же та, из-за которой пострадал Тима Князев!»
Это слишком скандальная тема, слишком громкое дело, это огромный котел, в котором будут вариться сплетни, недопонимания, перевороты этой истории с ног на голову, которую сто раз переврут и каждый поймет ее по-своему. Я не трусливая и способна отвечать за свои поступки, но… чтобы вот так просто взять, прийти в универ и окунуться в этот котел, я была не готова.
По дороге домой папе позвонила Катя. Он повернулся ко мне, показал на губах замок и прижал телефон к уху.