Мой сводный с Цварга
Шрифт:
Что-то ослепительно блеснуло среди деревьев в заснеженном саду, и взгляд мгновенно прикипел к источнику вспышки, жадно впитывая каждую деталь. Сердце сорвалось в галоп. Я знала лишь одного цварга, который покрыл рога-резонаторы золотом. Им был мой сводный брат. Солнечные лучи, отражаясь от их сверкающих изгибов, расплескивались по снегу множеством ярких бликов, словно кто-то рассыпал вокруг крошечные звёзды.
Яранель стоял в длинном кашемировом пальто, небрежно накинутом на широкие плечи, и разговаривал с цваргиней. Его волосы — куда более длинные, чем принято носить на Террасоре,
Высокий, с безупречной осанкой, он излучал какую-то неуловимую силу, из-за которой я не могла оторвать от него взгляда с самого первого дня нашего знакомства. Даже в самой обычной одежде сводный брат выглядел как герой из древних легенд Террасоры. Как потомок могущественных джиннов — тёмно-сиреневая кожа, мощный хвост, от взмаха которого замирает дыхание, длинные чувственные пальцы, характерный излом густых бровей и губы… Владыка, какие же у него губы! И хотя здесь мне доступно объяснили, что цварги — никакие не потомки джиннов, а просто другая раса, я всё равно ничего не могла с собой поделать.
Яранель что-то говорил, его тёплые серо-коричневые глаза светились, а уголки губ были приподняты в едва заметной, но очаровательной улыбке, которая могла бы согреть даже морозный день. Рядом с ним стояла цваргиня. Абсолютно роскошная, она идеально подходила сводному брату: стройная, в дизайнерском полушубке, который подчёркивал её хрупкость, и с идеально гладкой сиреневой кожей, отливающей лёгким перламутром.
С губ Яранеля сорвалось облачко пара, и она рассмеялась. Затем чуть наклонила голову и кокетливо тронула брата за локоть.
Я непроизвольно впилась ноготками в ладони, стараясь не выдать своих чувств. Эта цваргиня флиртовала так естественно, что я мысленно взвыла. Ну почему на её месте не могу быть я? Почему Яранель смотрит на всех девушек и уделяет внимание каждой, но не мне?! Неужели я рано или поздно выйду замуж за другого цварга, а для него так и останусь лишь младшей сестрой?
Мысли о сводном брате внезапно прервал мужской голос:
— Айлин? Вот вы где. Ваш отец сказал, что вы ушли и больше не появитесь. Я, признаться, расстроился, но теперь рад, что всё-таки встретил вас.
— Я… да… Просто стало немного душно, — пробормотала, отворачиваясь от окна.
Чёрт, чёрт, черт… так и надо было поступить! Уйти!
Высокий силуэт цварга выделялся на фоне тёплого света из соседней комнаты. Впрочем, все мужчины этой расы казались мне высокими из-за рогов-резонаторов, которых у террасорцев не было и в помине. Бескрайние пески, как же его зовут? Отец представил, но дырявая память наотрез отказывалась сообщать имя.
Тем временем элегантно одетый мужчина вышел на лоджию, бесшумно закрыл за собой дверь и шагнул ближе. В левой руке он умудрялся ловко держать сразу два бокала с красной жидкостью.
— Понимаю. Званые вечера — это не для всех. Я сам предпочитаю более тихие мероприятия. — Цварг протянул один из бокалов. — Позвольте угостить. Это вино из коллекции моей семьи —
— О-о-о… спасибо… — Я взяла бокал и растерянно посмотрела на нового знакомого, не зная, как правильно поблагодарить.
Чёрные брови взмыли на лоб.
— Айлин, вы забыли моё имя?
Как же неудобно-то получилось…
— Да, простите.
Мужчина неожиданно улыбнулся и покачал головой.
— Ничего страшного, такой красивой девушке вполне простительно не помнить имён всех гостей. Меня зовут Ханс. Я архитектор и, кстати, с удовольствием рассмотрел вашy выпускную работу. Она бесподобна! Потрясающее чувство стиля, меры и вкуса.
— Боюсь, вы мне льстите. Я всего лишь декоратор.
Я поспешно уткнулась в бокал, совершенно не чувствуя вкуса напитка. Хотелось хоть как-то отгородиться от подошедшего слишком близко Ханса. Эта интимная обстановка: полумрак — свет я не стала включать, — лишь мы вдвоём, лоджия и романтичный вид на горы — давила на психику. Не то чтобы я чего-то опасалась в отцовском доме, меня тут никто и пальцем не тронет, но неуютно, когда мужчина вторгается в личное пространство. Есть вещи, которые впитываются с молоком матери, и никакое образование, смена места жительства и окружение их уже не изменят. Если на Террасоре мужчина так близко подходит к женщине, это означает лишь одно: он заявляет на неё права.
— Я считаю, что дизайн — это настоящее искусство. Абсолютно в любой сфере он является ключом к сердцу покупателя, помогает продавать и делать деньги, — продолжал говорить Ханс, не догадывающийся о моих мыслях. — Расскажите, чем вы планируете заниматься.
— Писать картины. Иногда для души, иногда на заказ.
— Интересно. А подробнее можно? Вы хотите открыть собственную студию?
Вот же назойливый…
— Пока не думала об этом. Я же только сегодня получила диплом об окончании учёбы. — Я смущённо развела руками.
Ханс, видимо, решил, что я хочу отдать бокал, и скользнул совсем уж непозволительно близко, и в этот момент позади раздался внезапный, режущий как зульфикар[3] и до боли знакомый голос брата:
— Моей сестре нельзя пить алкоголь! Ханс, что ты себе позволяешь?
К моему удивлению, гость даже не вздрогнул. Он лишь лениво обернулся и сообщил:
— Это не просто алкоголь, а элитное вино «Лазурис Альба». Я не вижу ничего плохого в том, что Айлин попробует это уникальное сочетание…
Но договорить цварг не смог, потому что снова был перебит:
— Айлин не цваргиня. Она человек. У неё нет нашей регенерации, а следовательно, и спиртное она переносит плохо.
Прежде чем я успела сообразить, что происходит, Яранель порывисто шагнул ко мне, взял бокал и выплеснул вино в ближайший горшок с фикусом. Затем не моргнув глазом вручил пустой бокал обратно Хансу. И даже остановился так, чтобы невольно частично закрыть меня плечом от гостя. Я ошеломлённо переваривала происходящее. Яранель всегда был образцом галантности и холодного самообладания, текущая выходка по меркам общества относилась почти что к хамству. Что с ним такое?..