Мой темный принц

Хантингтон Паркер С.

Ромео Коста: Пожалуйста, не облажайся. Любовь побеждает, одиночество - неизлечимая болезнь и т.д.

Олли фБ: ?

Ромео Коста: ТЕБЕ НУЖНА ЕБАНАЯ ЖЕНА, А МНЕ - ЕБАНАЯ ЯХТА, ЯСНО?

Олли фБ: Иди купи себе яхту, раз уж ты так на нее запал.

Зак Сан: С тем, как тратит его жена, будем надеяться, что он сможет позволить себе подписку на Disney+, не говоря уже о яхте.

Ромео Коста: Это просто одни и те же шоу заново. Кроме того, у нас общий пароль с Таунсендами.

Зак Сан: Такими темпами она заставит тебя перезаложить свою недвижимость.

Ромео

Коста: По крайней мере, я буду бедным и модным, в отличие от того, в чем я застал тебя сегодня утром.

Зак Сан: Семислойный пиджак и браслет из ленты. Фэр впервые побывала в Balenciaga. Она была ошеломлена плавающими конечностями. Что мне оставалось делать? Моя жена подарила мне его.

Ромео Коста: Я не знаю, каково это.

Зак Сан: А разве Даллас не подарила тебе на Рождество шоколадную скульптуру?

Ромео Коста: А потом она ее съела.

Зак Сан: Главное - это мысль.

Ромео Коста: Она доела ее еще до того, как мы закончили открывать подарки.

Олли фБ: В любом случае, отложите дату.

Зак Сан: А что, если Брайар откажется?

Олли фБ: Ты здорово тешишь мое самолюбие, не так ли?

Ромео Коста: Мы будем там.

Олли фБ: Хорошо. Только без детей, пожалуйста.

Ромео Коста: Тогда как, черт возьми, ты собираешься присутствовать?

Олли фБ: Уморительно.

Зак Сан: Так и было.

Олли фБ: Я ненавижу вас обоих.

81

Оливер

— Когда я получу свои гребаные конфеты?

Себастьян подкрепил свою жалобу тем, что надвинул кепку на лоб. Он не переставал ворчать за своей маской с тех пор, как мы начали нашу прогулку по случайной улице округа Колумбия.

Я продолжал насвистывать, делая вид, что не замечаю его вопроса, все еще чувствуя себя на вершине всего этого чертова мира. Наконец-то мне удалось вытащить его из дома на прием к пластическому хирургу.

Конечно, чтобы уговорить его покинуть южное крыло, пришлось пойти на жесткие уговоры. А именно, несколько очень дефицитных шариков Butterfinger BBs. Удалось ли мне раздобыть пачку? Нет. Стал бы я ему сообщать? Ни в коем случае.

Кто-то пронесся мимо на мотоцикле.

Себ опустил подбородок, пока парень не обогнул угол, прижав пальцами солнцезащитные очки к щекам на случай, если они сползут.

— Конфеты, Оливер.

— Это не конфеты. Это совершенно новая раковина. — Я не стал скрывать бодрости, все еще глупо радуясь тому, что он вышел на улицу и дышит свежим воздухом, хотя он и напоминал чересчур замкнутую знаменитость, отчаянно пытающуюся избежать нового скандала. — Первоклассный ялик, который будет стоить дороже машины.

Да, он тоже смог договориться о покупке.

Себ пожал плечами.

— То же самое дерьмо.

С его наследством и фондом акций он мог позволить себе такую яхту сам. Он просто не мог согласиться на доставку. Для этого пришлось бы везти его к озеру, а для этого нужно было покинуть свое крыло.

Я согласился все уладить, если он присоединится ко мне в этой однодневной поездке.

Я засунул руки в передние карманы.

— Знаешь, мы можем сделать это интересным.

— О? — Себастьян последовал за мной в шикарный небоскреб. — Неужели мое перекошенное лицо и разрушенная жизнь недостаточно интересны для тебя?

— Я имею в виду, мы можем повысить ставки, — простонал я.

— Что ты имеешь в виду?

Мы остановились перед лифтом. Вокруг нас толпились люди, и хотя я не мог видеть лицо Себастьяна, я чертовски хорошо знал, что он на взводе. Он не хотел, чтобы его видели даже мои родители, так что о встрече с совершенно незнакомыми людьми не могло быть и речи.

— Миллион долларов, если ты выпьешь со мной кофе в ближайшем кафе, — предложил я.

Себ фыркнул.

— Без обид, но мне нужно больше денег, как Даггарам нужно больше детей (прим. семья, в которой 19 детей).

— Должно быть, ты чего-то хочешь.

Себастьян сделал вид, что оживился.

— Вернуть прежнее лицо?

Этот человек каждый день просыпался с решимостью стать для меня двенадцатидюймовым членом.

Мы втиснулись в лифт, Себ прижал подбородок к груди. Секретарша, чье лицо явно было хорошо знакомо с руками хирурга, пыталась с нами заигрывать. Я вежливо отпустил ее, а Себ даже не удостоил ее ухаживания ответом.

Мы пришли на десять минут раньше, поэтому листали старые журналы в пустой комнате ожидания. Наконец медсестра пригласила нас в кабинет доктора Перри. Мужчине было не больше сорока, челюсть квадратнее, чем у чертовой коробки UPS, и свежие волосяные имплантаты.

Он сцепил пальцы, переводя взгляд с одного на другого.

— Чем я могу вам помочь?

Себ жестом указал на меня.

— Ты можешь заставить его перестать наезжать на меня по поводу исправления моего лица.

Я проигнорировал язвительность Себа, заставив себя сдержанно усмехнуться.

— Мой брат пострадал в аварии на лодке пятнадцать лет назад. Мы хотели узнать, есть ли способ восстановить прежнюю структуру его лица.

— Ему было интересно. — Себ опустился в кресло, выгнув колено. — Не мне. Я прекрасно знаю, что от того, что здесь происходит, нет пути назад. — Он обвел взглядом свое лицо.

Доктор Перри отстегнул очки из кармана своего белого халата и сдвинул их на щеки.

— Вы можете снять шляпу, очки и маску?

Я затаил дыхание, уверенный, что Себастьян откажет ему. Прошло мгновение напряженного молчания, прежде чем Себ сделал малейший кивок. Он снял сначала шляпу, затем очки, не торопясь.

Он выдержал паузу еще несколько секунд. Я напряженно следил за тем, как он вдыхает воздух, набираясь смелости снять маску.

Святое дерьмо.

Он сделал это.

Он показал свое лицо кому-то новому. Второму человеку менее чем за два месяца. Мне было все равно, что подумает Себ. Это был прогресс.