Мой темный принц

Хантингтон Паркер С.

— Я хотел подарить тебе самое большое, самое экстравагантное, самое несносное кольцо с бриллиантом за всю историю колец. Я мог бы.— Он встретил меня на краю кровати и опустился на одно колено, открывая коробку. — Но я знаю, что это не то, чего ты хочешь. Тебе будет неприятно ходить с бриллиантом, даже если он изготовлен по этическим соображениям.

Я прикусила язык, чтобы не сообщить ему, что бриллиантов с этическим происхождением не существует.

— Так что вместо этого я обшарил все гребаные лаборатории мира в поисках самого большого,

самого экстравагантного, самого отвратительного бриллиантового кольца, выращенного в лаборатории, за всю историю колец. — Он скривил губы в гримасе, сдерживая рвотный позыв. — Меня до сих пор тошнит при мысли о том, что я подарил тебе фальшивый бриллиант. Это все равно что ходить в поддельных Джорданах. Но для тебя все что угодно, детка.

Я проглотила свою панику, похоронив ее рядом с ядовитой смесью веселья, грусти и счастья.

— Это не из-за устойчивого бриллианта у тебя тошнота. Это из-за выпивки.

Останови это безумие, Брайар. Сделай это прямо сейчас.

Но как я могла? Я хотела получить предложение, и Оливера, и свою карьеру, и будущее Себастьяна. Жадность, как оказалось, смертельно опасна. Она убьет твое сердце раньше, чем оно перейдет к новым жертвам.

— Я полностью проваливаю это реальное предложение руки и сердца, не так ли? — Оливер понурил голову, не обращая внимания на мое внутреннее смятение. — Подожди здесь. — Он встал, покачнулся и схватил меня за плечи для равновесия. — Просто... подожди.

Он наполовину бегом, наполовину ползком пробрался в ванную, включил душевую лейку и чистил зубы целых десять минут. Затем он вернулся к кровати, где оставил меня, одетую в полный костюм-тройку.

К тому времени как он вернулся, я уже успела вмять коробочку с кольцом, как сильно я ее сжимала. Олли не обратил на это внимания, ему не терпелось закончить свое предложение. Он вынул кольцо из моих пальцев, снова встал передо мной на колени и заулыбался от уха до уха с детским ликованием. Он был горд, сиял и, возможно, немного пьян.

— Обнимашка, — сказал он серьезно, как ядерная угроза.

— Горячий беспорядок, — ответила я.

Его здоровый смех поселился у меня в животе.

— Я люблю тебя. Я без ума от тебя. Я больше никогда тебя не отпущу. Выходи за меня замуж. По-настоящему. Я могу сделать тебя счастливой. Я знаю, что могу, потому что готов посвятить всю свою жизнь тому, чтобы это случилось. — Его дрожащие пальцы сжали мой подбородок, наклонив его вверх. — Дай мне еще один шанс. Я не упущу его.

Скажи ему, что это не сработает.

Скажи ему, что тебе нужно уйти.

Скажи ему, что вам нужно покончить с этим, пока фальшивая свадьба не вышла из-под контроля и не взорвалась у вас на глазах.

Но я не могла разбить ему сердце. Не в тот же день, когда его разбил Себастьян. Он утопился в алкоголе, ради всего святого.

Я сжала его лицо в своих

руках и заставила улыбнуться, надеясь, что к утру этот прекрасный, идеальный, опьяненный мальчик забудет о случившемся.

— Спроси меня еще раз, когда протрезвеешь.

— Я трезв...

— Пожалуйста, — задохнулась я.

Прежде чем он успел запротестовать, я прижалась губами к его губам. Из глубины моего горла вырвался придушенный стон. Я сползла с матраса на твердый пол, зажав его колено между своих бедер. Он с шипением уронил коробочку с кольцом, одной рукой крепко сжимая мою задницу.

Его свободная рука обхватила мою шею и опустила меня на пол.

Он уперся своей огромной эрекцией мне в бедра, не разрывая грязного поцелуя, даже когда пробормотал в него:

— Как прошла сегодня охота за свадебными платьями?

Я едва могла выстроить связное предложение, когда мои руки бродили по его телу, торопясь снять с него всю одежду, которую он только что надел.

— Непродуктивно, — наконец выговорила я, проведя языком по его челюсти и прочертив прямую линию к шее. Мне нужно было, чтобы мы перестали говорить о свадьбе, которая не состоится.

Он схватил меня за задницу, оторвав от пола и прижав к своему твердому члену.

— Нет?

— Нет. — Моя грудь прижалась к его голой груди. По коже побежали мурашки. — Я пойду в коммандо.

Наши руки разлетелись во все стороны, ноги сплелись, и мы задыхались в одном ритме. В одном и том же ритме. Мои бедра встречались с его бедрами, снова и снова, встречаясь с его твердым членом через слаксы. Я изо всех сил пыталась расстегнуть его ремень. Он спустил штаны, пытаясь стянуть с меня платье.

Вздохнув, он оторвал свои губы от моих.

— Как сильно тебе нравится это платье?

— Ну, оно лучшее в Target... — Я оседлала его ногу, отчаянно желая контакта. — Примерно семь сезонов назад.

— Ты очень рассердишься, если я порву его в клочья?

— Я бы очень разозлилась, если бы ты этого не сделал.

Его зубы сжались вокруг шнурка, удерживающего платье вместе, и разорвали его. Я задохнулась. Порыв холодного ветра прошелся по моей голой коже, когда ткань соскользнула с меня. Оливер сжал в кулак мои трусики и стянул их вниз, а его рот приник к моему соску, крепко посасывая его.

— Я одержим каждым волоском твоего тела, Брайар.

— Какое совпадение. — Мои зубы впились в его плечо. — Я одержима тобой всеми фибрами своего тела.

А потом он оказался внутри меня, голый и с ножом наперевес. На мгновение мы оба замерли, наслаждаясь ощущением соединения наших тел. Мои глаза закрылись.

Не плачь, не плачь, не плачь.

Но я хотела, зная, что это последний раз, когда я чувствую такое. Я впилась ногтями в его спину. Отпустить этого человека было бы для меня равносильно смерти.

Он начал двигаться во мне, и сквозь дымку удовольствия, туман блаженства и горя мне все же удалось вымолвить: