Мой темный Ромео

Шэн Л. Дж.

Было крайне важно, чтобы моего мужа не арестовали на второй день нашего повторного медового месяца. Особенно до того, как у нас появилась возможность окрестить все доступные поверхности в Париже.

К несчастью для моих яичников и либидо, Ромео подался вперед, направляясь к мужчине, который дал мне свой номер телефона. Приятно знать, что талант моего мужа к ведению войн сохранился и после, ну, настоящих войн.

Я взялась за заднюю часть его куртки-бомбера от «Loro Piana» и осторожно потянула.

— Он не мог

знать, что я замужем.

— На тебе обручальное кольцо размером с твою голову, — он посмотрел на мою руку, потом на складки, которые я оставила на его прежде чистом пиджаке. Упс. — Я оставляю тебя на секунду, а ты уже принимаешь номера незнакомцев.

— Один незнакомец. В единственном числе. С другим парнем, который пытался дать мне свой номер, я проскользнула в туалет, — я отвела Ромео подальше от бедняги и перевела его на другую сторону улицы, где он только что вернулся за телефоном, который я оставила в антикварном книжном магазине. Шутка не очень удалась, так как выражение его лица говорило о том, что я была в одном моменте от того, чтобы выброситься в канаву. — Во-вторых, я подумала, что он протягивает мне еду.

— Зачем ему давать тебе еду?

— Потому что мой желудок заурчал, а он держал не одну, а две яичные галеты.

— Есть ли что-нибудь еще, о чем ты думаешь, кроме еды?

— Конечно, — я задохнулась скандаля. — Я также думаю о сексе - с тобой, не волнуйся и о том, что случилось с Линдси Лохан? У нее была очень многообещающая карьера...

Ромео переплел свои пальцы с моими, засунул обе наши руки в передний карман своих брюк и повел нас в маленькое кафе на углу улицы.

— Меня беспокоит то, что спустя год ты все еще не усвоила урок.

Ну, а чего он ожидал? Я ведь бросила колледж.

—Что ключ к поиску горячего мужчины, который будет трахать мне мозги по всему Парижу, находится всего лишь в одном европейском печеньке?

Мы заняли столик на двоих на открытом воздухе, зажатый между пожилой парой и женщиной, сопровождаемой ее мастифом размером с медведя.

Ромео отпустил мою руку, пододвинув мне стул.

— Осторожно, коротышка. Ты напрашиваешься на наказание.

— Возможно, все это часть моего гениального плана, — я сделала паузу, чтобы просмотреть меню, хмыкнув при виде каждого блюда, которое я планировала поглотить. — Или, возможно, я злюсь на тебя.

Вместо того чтобы занять место напротив меня, он проскользнул рядом со мной, указывая не менее чем на девять блюд в меню, как будто у него была прямая линия к моим сокровенным мыслям.

Он подтащил мой стул ближе, пока наши колени не поцеловались.

— И что, скажи на милость, я сделал, чтобы вызвать твой гнев? Кроме, конечно, того, что увез тебя в Париж на второй медовый месяц. Как ты сможешь оправиться от таких страданий?

— Сегодня утром... — я ломала голову, придумывая первое, что пришло мне в голову. — Это была не та дырка.

— Правда? — он посмотрел на меня ровным взглядом, как будто знал правду.

Рядом с нами собачница поперхнулась своим капучино.

И прекрасно.

Я не злилась из-за этого. Вообще-то, я специально так себя позиционировала. Конечно, дети появляются с другого конца, но сейчас мы не пытались. Пока не пытались.

По правде говоря, я беспокоилась, что Ромео в конце концов обидится на меня за то, что я стала причиной, по которой он отказался от «Costa Industries». У меня на кончике языка вертелась мысль о том, чтобы затронуть эту тему, но каждый раз, когда я подходила к этому, я трусила. С тех пор как я встретила своего мужа, месть была единственным, за чем он охотился, не считая, конечно, меня.

— Нет, — призналась я, не сумев придумать другого оправдания. Я хлопнула ресницами. — Может, повторим это сегодня вечером?

— Ты закончила притворяться, что злишься на меня? — Ромео возился с ожерельем, которое купил мне сегодня утром, с розой-педантом, перебирая инкрустированные бриллиантами звенья.

Напротив нас женщина точно так же гладила свою собаку под ошейником, все еще слегка покашливая.

Я изогнула бровь, кивнув в их сторону.

— Гав.

В ответ Ромео поднес свою ладонь к моей голове, поглаживая макушку моих волос, как он делал это в своем самолете в тот день, когда выбросил из него Скотта. Что напомнило мне...

Я щелкнула пальцами, наконец-то материализовался достойный гнева повод.

— Ты никогда не хвалишь меня.

Спасибо тебе, мисс Каренина, и твоему похвальному извращению.

— Я хвалю тебя все время. Сегодня утром, вообще-то.

— За пределами спальни.

— Эх, — его лицо опустилось. — За что именно ты хочешь, чтобы тебя похвалили?

— Для начала, я смелая.

— Дорогая, я знаю, что я большой, но даже мне кажется, что сейчас ты преувеличиваешь.

— Смелость - это когда ты знаешь, что не сможешь чего-то достичь, но все равно пытаешься, — я помахала меню между нами, игнорируя его скромное хвастовство. — Например, я знаю, что не смогу сама съесть девять блюд, но я все равно попытаюсь.

— Печенькв… — его голос был одновременно прощающим и укоряющим. Его терпение было на исходе, да и работать было особо не с чем. — Если речь идет о том, что старший вышвырнул меня из «Costa Industries», а я уверен, что так оно и есть, то знай, что мне наплевать на все, кроме тебя. Я никогда не пожалею, что выбрал тебя. Никогда.

— Но…

Ромео взял мои руки в свои, поворачивая меня лицом к себе. Его пальцы коснулись моего подбородка, наклоняя его вверх, заставляя наши взгляды встретиться.

— Ты можешь дать мне тысячу шансов переделать тот день. Повторить каждый день с той ночи, когда я встретил тебя. И в тысяче шансов, в тысяче времен, в каждом случае я бы выбрал тебя. И я бы никогда не пожалел об этом. Поняла?

И я поняла.

Возможно, мир не считает моего разбитого, темного Ромео идеальным, но он сделал идеальным каждый дюйм моего тела.

И иногда, быть любимой правильным мужчиной, даже если это происходит в неправильное время...

Этого достаточно.