Мой темный Ромео

Шэн Л. Дж.

Она поморщилась, принимая бумаги.

— Ты проецируешь, Ром. Даллас не Морган. Она всего лишь ребенок. Дикий ребенок, но хороший. Она не должна платить за грехи Морган.

Печенька не Морган, все верно.

Она никогда не смогла бы причинить мне боль.

Мои стены были слишком высокими, слишком толстыми, слишком холодными, чтобы она могла проскользнуть сквозь них.

ГЛАВА 50

Ромео

Если бы я только мог видеть лицо Мэдисона, когда произношу эту речь, я бы поместил ее в рамку в галерее Зака.

Как бы то ни было, я действительно нанял Алана, чтобы снять его, поэтому я добавил лишний час до этой пресс-конференции. Мужчине нужно было время, чтобы найти идеальный ракурс.

Я устроился за трибуной «Costa Industries» в пресс-центре нашей штаб-квартиры.

Несколько минут назад я потренировал это лицо перед зеркалом, так как у меня не было опыта его использования. Раскаявшийся, преданный и мрачный.

Ничего сложного, учитывая, что я провел большую часть дня, уговаривая себя не убивать отца.

Передо мной сидела группа репортеров, журналистов и фотографов из национальных и международных СМИ.

Я намеренно не торопился, стараясь не выдать своего удовлетворения на лице. Ну, то небольшое удовлетворение, которым я обладал.

Печенька полностью испортила мой день.

И жизнь.

— Дамы и господа. Сегодня, примерно в десять тридцать по восточному времени, появились новости о том, что корпорация «Licht Holdings», которую мы считали коллегами, друзьями и вторыми пилотами в усилиях по укреплению армии США, сбросила десятки токсичных химикатов «PFAS» в поток воды в Ньюшем, штат Джорджия, небольшой рабочий городок, в котором «Licht Holdings» производит оружие.

Я сделал паузу, нахмурился, притворившись, что мне не наплевать. Достаточно, чтобы убедить людей, что я действительно небезразличен, и чтобы они не заподозрили меня в том, что я предупредил журналистов об этой истории.

— После подробного расследования мы подтвердили, что это вызвало высокий уровень рака, депрессии, самоубийств, неспособности к обучению и астмы в этом и без того борющемся сообществе.

Еще одна пауза.

— Мы все еще находимся в процессе обнаружения всех страданий и боли, которые причинил этот бездумный и безрассудный шаг со стороны «Licht Holdings». Однако, я хотел бы заверить вас прямо здесь и сейчас, что «Costa Industries» осуждает эти действия. Мы всегда были и будем привержены служению сообществам, частью которых мы являемся, а не наоборот.

Несколько журналистов подняли руки. Фотографы делали снимки, полные энергии.

Подобную историю невозможно рассказать без фотографий, поэтому я заплатил огромную сумму семьям, пострадавшим от токсичных химикатов, чтобы они поделились фотографиями своих умирающих родственников, разрушенных легких, зараженных конечностей и поездок на химиотерапию.

Я не чувствовал за собой и половины вины.

Не в той части, где я платил страдающим людям за то, чтобы они поделились своими трагическими историями. И не за то, что это стало достоянием общественности, чтобы другие компании не проявляли подобного поведения в будущем.

— Хотя я мало рассказываю о своей

личной жизни на публике, было бы упущением не упомянуть, что моя жена – родилась и выросла в Джорджии. Поэтому я особенно люблю это государство.

По толпе прокатился смешок. По крайней мере, совершенно незнакомые люди считали меня сердцеедом.

Жаль, что прощальные слова Печеньки были обещанием откусить мой член, если я снова сближусь с ней.

— Я много раз встречался с Мэдисоном Лихтом, сыном генерального директора «Licht Holdings» Теодора Лихта, и считал его равным в отрасли. Оба Лихта имеют глубокие связи с Джорджией, поэтому я ошеломлен, если не сказать полностью потрясен, узнав, что они так поступили со своим народом, со своим штатом, со своими любимыми природными ресурсами.

Я изложил это так толсто, что удивился, как мои собственные глаза не выкатились из глазниц.

Пора закругляться, пока я не зашел на территорию излишеств.

— Поскольку мы сталкиваемся с этой новой эрой неопределенности, травм и драматических потерь драгоценных жизней в этой великой стране, я хотел бы дать клятву от имени «Costa Industries» никогда не подводить народ этой страны. Из штатов, которые принимают нас как производителей.

Еще больше рук поднялось вверх, теперь они махали.

Журналисты. Такие нетерпеливые.

— Кроме того, я хотел бы объявить, что в свете недавних выводов об ущербе, нанесенном «PFAS», «Costa Industries» пожертвовала пятьдесят пять миллионов долларов рабочим и жителям Ньюшема, которые в настоящее время страдают от последствий катастрофической политики, безответственного управления и плохого примера оборонной компании.

По комнате прокатились хлопки. Некоторые люди встали, особенно те, которых я засадил в толпу, чтобы вызвать поддержку.

— Спасибо, что доверяете «Costa Industries». Мы обещаем не предавать вашу веру.

Я погрузился в аплодисменты, позволив фотографам запечатлеть каждый ракурс, прежде чем я уйду со сцены.

Наш сотрудник по связям с общественностью прогуливался по сцене, широко улыбаясь в своем хрустящем костюме.

— Мистер Коста не будет отвечать на вопросы. Понятно, что сегодня он хотел бы быть со своими близкими и убедиться, что он оказывает поддержку семье своей жены.

Таунсенды жили неподалеку от Ньюшэма. И Шеп Таунсенд был таким же «синим воротничком», как я официанткой из «Хутерс», но вызов на мой блеф не вписывался в повествование СМИ.

Когда я ушел за кулисы, Кара и Дилан, мой финансовый аналитик, следовали за мной, бегая трусцой вровень с моими длинными шагами.

— Сообщите мне хорошие новости, — я дернул галстук и пошел к лифту.

Я проделал большую работу, чтобы эта история попала в руки всех крупных СМИ в Соединенных Штатах.

— Их акции падают, — глаза Дилана оставались приклеенными к его iPad. Он сдвинул очки на переносицу. — Это катастрофа для них. Речь идет о пятидесятипроцентном снижении стоимости. Как минимум. Честно говоря, неслыханно. Даже после Паркерсбурга. А акции Лихта вообще были нестабильны, ведь они только что вышли на биржу.