Мой учитель светится в темноте
Шрифт:
У меня не было настроения выслушивать очередную лекцию о моральных изъянах человечества.
– Ты слышал о Дункане?
– спросил я.
Ху-Лан усмехнулся.
– Я не только слышал о Дункане, но и приложил руку к тому, что случилось потом.
– Что ты…
Окончание моего вопроса потонуло в реве, донесшемся с площади. Похоже, бунт вспыхнул с новой силой.
– Пошли,- быстро сказал Ху-Лан, взяв меня за руку.- Пора убираться отсюда. Поговорить мы сможем в другом месте.
– Я не могу уйти без Сьюзен и остальных!
–
Ху-Лан потащил меня в конец аллеи. Толпа по-прежнему раскачивалась взад-вперед. Порыв ветра, несущего облачко слезоточивого газа, огнем обжег мне глаза.
– Ты полагаешь, что сможешь найти их в этой свалке?
– спросил инопланетянин.
Я покачал головой. Нет, это невозможно.
– Что же нам делать?
– спросил я.
– Ты можешь передвигаться невидимым?
Я кивнул.
– Тогда лучше сделаться невидимками. Если мы проберемся вдоль стены, держась за руки, то вскоре выйдем на открытое место. Там и решим, что делать потом.
Я сделал себя невидимым и последовал за Ху-Ланом. Взявшись за руки, мы начали осторожно огибать край толпы. Я снова почувствовал, как она похожа на живое существо; люди в ней вели себя скорее как единая масса, чем как отдельные личности.
Несколько человек, отброшенных в сторону, наткнулись на меня. Если человек в обычных обстоятельствах неожиданно встречается с невидимым препятствием, то он, по идее, должен в страхе отпрянуть в сторону. Но сейчас, в пылу схватки, люди почти не обращали на это внимания.
Где сейчас Сьюзен, Броксхольм и Криблим? Я надеялся, что им удалось скрыться с площади без ущерба для себя. Я вспомнил о том, как упал посреди толпы, и вздрогнул, представив себе Сьюзен, оказавшуюся в таком же положении.
Нам потребовалось почти пятнадцать минут, чтобы покинуть район волнений. Оказавшись на спокойной улице, мы на всякий случай пробежали еще несколько кварталов, прежде чем снова сделаться видимыми.
– Ничего себе приключение!
– пропыхтел я, прислонясь к стене.
– Запомни его хорошенько,- посоветовал Ху-Лан.- Оно может оказаться частью ответа.
– Что ты имеешь в виду? Если бы члены Совета видели это безумие, они бы, наверное, решили избавиться от нас немедленно!
Ху-Лан пожал плечами. Я заметил, что жесты его народа больше всего напоминали человеческие. Пожатие плечами или подмигивание у других инопланетян могли означать все, что угодно, от «у тебя прелестные волосы на ушах» до «беги прочь отсюда!». Но жесты Ху-Лана редко нуждались в переводе.
– Крок-Док все еще анализирует данные, полученные при исследовании твоего мозга,- сказал он.- Вместе с ним работает большая команда ученых. Они также изучают то, что произошло со мной после контакта с твоим разумом.
– Ху-Лан, прости меня за тот случай. Я не желал тебе зла…
– Разумеется, не желал! Я сам виноват: очертя голову кинулся вперед. Должен признаться, это было пугающее переживание. Я оказался совершенно неподготовленным
– Может быть, вернемся на нашу базу?
– предложил я.
– Это зависит от того, чего мы хотим. Мне интересно, как отреагируют Броксхольм и Криблим на твое исчезновение. Дай им пищу для размышлений.
– Но они же будут волноваться!
– Немного здоровых эмоций не причинят им вреда. Они избавятся от предвзятости, начнут мыслить более широкими категориями.
Что бы ни случилось с Ху-Ланом, пока он лежал в коме, он остался таким же непонятным и загадочным, как и раньше.
– Что же ты предлагаешь?
– спросил я.
– Я остановился в приюте для детей, сбежавших от своих родителей. Ты еще маловат для этого места, но, думаю, ты там не пропадешь. Даже наоборот: ты кое-чему научишься и даже можешь встретить своих старых знакомых
– Старых знакомых?
Ху-Лан таинственно улыбнулся.
Я слишком хорошо знал его и понимал, что большего мне не добиться - по крайней мере сейчас. Я глубоко вздохнул и поплелся за ним. Пройдя около двух миль, мы оказались в мрачном районе, где я предпочел бы оказаться в обществе Броксхольма - ведь он самый сильный из тех, кого я знаю. Общество Ху-Лана казалось далеко не столь безопасным; к тому же начинало темнеть.
– Вот мы и на месте,- сказал Ху-Лан, когда мы подошли к зданию, похожему на старую, обветшавшую церковь. Деревянная табличка гласила, что здесь находится «Приют Тайши Гамильтон для трудных детей». Но слово «детей» было зачеркнуто, а над ним кто-то написал слово «подростков». Мне показалось, что большинство обитателей приюта уже не считают себя детьми.
– Пока мы находимся здесь, ты должен называть меня Шарлин,- заметил Ху-Лан, открывая дверь.
Я очень нервничал. Почти все ребята, которых я увидел, выглядели гораздо старше и сильнее меня. Потом «Шарлин» подвела меня к пареньку, сидевшему у стены, и прошептала:
– Питер, вот человек, которого ты очень хорошо знаешь.
Мальчишка встал.
– Питер?
– спросил он.
Я вытаращился на него, онемев от изумления.
– Дункан?
– наконец пробормотал я.
– Ш-шш! Здесь меня знают как Роджера.
Дункан носил маску, делавшую его лицо совершенно неузнаваемым. Мне начало казаться, что все вокруг носят маски. Но тут я увидел двух людей, чьи лица были мне слишком хорошо знакомы,- мужчину и женщину, ведущих занятия с дискуссионной группой в дальнем углу помещения. Потрясение оказалось таким сильным, что у меня задрожали колени и мне пришлось ухватиться за руку Ху-Лана, чтобы не упасть.