Мой учитель светится в темноте
Шрифт:
У меня не было такой уверенности. Многое из услышанного на демонстрации могло сильно оскорбить чувства пришельцев. Когда я упомянул об этом, Криблим фыркнула:
– Разве мы можем услышать и увидеть что-либо более оскорбительное для себя, чем то, что мы уже слышали и видели? Завтра мы возвращаемся на корабль. Если идти, то сегодня.
Завтра? На меня накатил леденящий ужас. Завтра мы вернемся в космос. Завтра мы выступим с докладом перед Межпланетным Советом. Завтра, уже завтра будет решена окончательная судьба Земли.
Поэтому во второй половине дня я
Раньше мне никогда не приходилось бывать на демонстрациях. Меня изумляло, как энергия перетекает от одного человека к другому. Когда эмоции накалились, что-то похожее на электричество связало толпу в единое целое. К своему удивлению, я почувствовал, как меня затягивает внутрь. Я как будто становился частью чего-то большего, чем я сам.
Крики усилились. Лозунги стали более яростными. Люди выступали с речами, заявляя, что правительство скрывает правду об инопланетной угрозе.
Потом кто-то швырнул камень. Этого хватило, чтобы взорвать обстановку. Я не успел и глазом моргнуть, как толпа превратилась в разъяренное стадо. Вскоре -полицейские начали стрелять в демонстрантов патронами со слезоточивым газом. За считанные секунды вокруг воцарился хаос.
Когда первая порция газа начала жечь мне глаза и нос, толпа растеклась, словно живое существо, дробясь на части и снова соединяясь. Я почему-то подумал о Большой Джулии.
Толпа раскачивалась взад-вперед на площади перед зданием мэрии. Инерция ее движения подхватила меня и унесла прочь. Вскоре я потерял из виду Броксхольма, Криблим и Сьюзен. Секунду спустя я споткнулся и упал. В течение нескольких ужасных мгновений люди спотыкались о меня. Потом мужчина и женщина помогли мне встать, несмотря на риск оказаться сбитыми с ног другими бегущими.
Кашляя, чихая и задыхаясь, я протолкался к углу площади. Внезапно какая-то маленькая девочка схватила меня за руку.
– Крепта!
– воскликнула она и потащила меня по направлению к боковой аллее.- Слава Богу, я нашла тебя!
В тот момент я был слишком ошеломлен. Мне и в голову не пришло изумиться тому, что она назвала меня моим инопланетным именем. Я просто последовал за ней.
Глава тринадцатая
ШАРЛИН
Я стоял в начале аллеи, хватал ртом воздух и смотрел на девочку, вытащившую меня из толпы. Она была ниже меня и одета в обноски. Взлохмаченные волосы и большие карие глаза придавали ей какой-то диковатый вид.
– Почему ты привела меня сюда?
– спросил я после того, как отдышался. Внезапно я вспомнил,
– И почему ты назвала меня Крептой? Кто ты такая, в конце концов?
Она улыбнулась.
– Местные жители зовут меня Шарлин, но ты знаешь меня под другим именем.
Я уставился на нее. Она прижала пальцы к шее и сдвинула узкую полоску кожи, приоткрыв сияющую голубизну внизу.
– Ху-Лан!
– радостно воскликнул я.
– А кого же еще ты ожидал увидеть?
– Где ты был? Когда тебе стало лучше? Почему ты не присоединился к нам? Кто тебя…
– Тише, тише!
– взмолился он, отгораживаясь ладонями от потока моих вопросов.- Задавай по одному вопросу за раз. Я работаю на свой страх и риск, как это бывало всегда. Ты должен понять, Питер, что я до некоторой степени являюсь отступником. Межпланетный Совет не вполне доверяет мне- Помедлив, Ху-Лан добавил: - В сущности, вряд ли они вообще доверяют мне. Но они задолжали мне кое-что и обязаны относиться ко мне с определенным уважением, потому что когда-то я был председателем Совета.
Я с благоговейным ужасом посмотрел на него.
– Председателем Совета? Означает ли это то, что я думаю?
– Если ты хочешь знать, был ли я правителем нашей Галактики, то ответ положительный.
– Я это знал! Ты всегда отмалчивался, когда я спрашивал, кто ты такой на самом деле, но в тебе есть что-то особенное…
– В каждом живом существе есть что-то особенное,- возразил Ху-Лан и махнул рукой почти земным жестом.- Как бы то ни было, не стоит слишком серьезно относиться к чинам и званиям. Я не обладаю такой властью, как тебе может показаться. Во-первых, я вышел в отставку; мне становилось все труднее осуществлять свои замыслы. Сказать по правде, иногда мне требовалось уединение для дел весьма рискованного характера.
Я хотел спросить, что это были за дела, но он снова отмахнулся:
– Достаточно! Теперь я хотел бы узнать, как продвигается работа вашей миссии.
– Не очень-то хорошо,- уныло признался я.- Мы обнаружили много разных вещей - как хороших, так и плохих,- но ничего, что могло бы убедить Совет в необходимости принять Землю в Союз Планет.
– Если бы только это!
– Я вообще не знаю, позволят ли они нам жить дальше,- подавленно прошептал я.
Ху-Лан кивнул.
– Как дела там?
– спросил я, показав глазами на небо.
– Тоже не очень хорошо. Общее мнение склоняется против вас. Сейчас ведется активное наблюдение, и новости о демонстрациях против пришельцев транслируются на всю Галактику.
– Но это нечестно! Демонстрации начались только потому, что вы напугали людей.
– Одна лишь мысль о том, что вы не одиноки во Вселенной, должна была стать для вас радостной и обнадеживающей,- возразил Ху-Лан.- Реакция обитателей любой другой планеты на существование иных разумных форм жизни была однозначной: радость и надежда на лучшее. Они радовались, так как им просто не приходило в голову бояться. Вы же боитесь, потому что вам не приходит в голову радоваться. В этом-то и заключается различие.