Мой верный страж
Шрифт:
Нечеловеческое рычание зародилось в груди Гранта, дьявольский рык, исторгнутый из недр души. Не отдавая более себе отчета, он прыгнул на Кейса, одержимый жаждой убийства. Отлетев в сторону, Кейс с проклятиями покатился по полу, нащупывая рукоятку пистолета, но Грант перехватил его руку и прижал к полу, ломая кости. Кейс вскрикнул от боли и врезал кулаком другой руки Гранту в челюсть, но тот почти не почувствовал удара. Им завладела одна-единственная мысль — уничтожить врага.
— Она ничто, слышишь ты, проклятое животное! — заорал Кейс, свирепо уставившись в дикое,
Грант не отвечал, продолжая методично избивать сыщика, пока тот не замолк. Кейс перестал сопротивляться и обхватил руками голову, прикрываясь от ударов. Когда он превратился в скорчившийся на полу стонущий комок, Грант потянулся к голенищу сапога и вытащил нож, наслаждаясь ощущением его тяжести в руке. Ничто, кроме смерти, не могло удовлетворить его теперь. Все, во что он верил: закон, добро, справедливость — растаяло, как дым. Почти обезумев от жажды крови, он занес нож.
Его остановил невнятный звук. Хрипло и прерывисто дыша, Грант оглянулся. Перевернувшись на бок, Виктория смотрела на него широко распахнутыми глазами, пытаясь что-то сказать.
Грант оцепенел, не в силах оторваться от ее лица, завороженный взглядом голубых глаз. Он дрожал от сдерживаемого напряжения, яростно сопротивляясь проблеску разума, прорвавшемуся сквозь убийственную ярость, владевшую им.
— Отвернись, — глухо произнес он, не узнавая собственного голоса.
Виктория замотала головой, понимая, что он не сможет убить человека у нее на глазах.
— Отвернись, тебе говорят, — зарычал Грант.
Взгляды их скрестились — его грозный и ее упрямый, пока он наконец не сдался. С низким стоном он признал свое поражение и сунул нож за голенище. Последним ударом лишив Кейса сознания, Грант обыскал его карманы. Обнаружив ключи от наручников, оковывавших руки Виктории, он подошел к ней и опустился на колени. Она поморщилась, когда ключ повернулся и наручники соскользнули с ее израненных запястий.
Освободив девушку от кляпа, он взглянул в измученное, залитое слезами лицо, притянул ее к себе на колени и заключил в объятия. Она испытала невероятное облегчение. Он непрерывно гладил ее, жадно скользя губами по волосам, коже, одежде, словно хотел поглотить целиком.
— Грант, — выдохнула она, вздрагивая от его страстных поцелуев.
Заурчав от наслаждения и жгучего желания, он впился в губы Виктории, чувствуя, как ее рука легла ему на шею. Теплое дыхание обдало его ухо, когда она заговорила:
— Я думала, что умру здесь. Думала… что его лицо будет последним, что мне суждено увидеть в этой жизни.
— Мое лицо будет последним, что ты увидишь в этой жизни, — ворчливо отозвался он.
— Я все вспомнила… этот человек, Кейс… уже пытался убить меня.
Грант понимал, что сжимает ее слишком сильно, но почему-то не мог разомкнуть руки.
— Прости, — выдавил он наконец. — Мне так жаль. Это я виноват…
— Нет, нет. Не говори так, пожалуйста. — Она обхватила руками его крепкую шею. — Как ты меня нашел? От кого все узнал?
— От Лейна. За последние четыре часа я чуть не спятил от мысли,
Запустив пальцы в его мокрые волосы, Виктория что-то нежно и неразборчиво шептала.
— Я никогда больше не спущу с тебя глаз, — невнятно произнес он, и у Виктории вырвался нервный смешок.
— Чудесно. Меня это вполне устраивает.
Под напором продолжавшей завывать и свирепствовать бури старая фабрика содрогалась и трещала. Надсадный скрип вынудил Гранта действовать. Неохотно сняв Викторию с колен, он поднялся вместе с ней на ноги.
— Пора выбираться отсюда, — пробормотал он.
— Да уж. — Она с отвращением огляделась по сторонам, задержавшись взглядом на неподвижной фигуре Кейса. — А что делать с ним?
— Предоставим его другим, — ответил Грант, не возражая, чтобы здание рухнуло и придавило подонка… при условии, что они успеют благополучно выбраться наружу. Поддерживая девушку, он обвил рукой ее талию. — Ты можешь идти, Виктория?
Она кивнула и, к его изумлению, улыбнулась потрескавшимися губами.
— В чем дело? — спросил он, опасаясь, что ужас последних минут временно сказался на ее рассудке.
— Ты назвал меня по имени, — напряженным тоном ответила она, продолжая улыбаться. — Откуда ты…
— Объясню позже. — Не в силах устоять, он нагнулся и завладел ее губами в пылком поцелуе. — Пойдем.
Они осторожно спустились по сломанной лестнице. Грант шел впереди, проверяя каждую ступеньку и лестничную площадку, прежде чем позволить Виктории сделать шаг. У нее тряслись поджилки, несмотря на то что опасность миновала, мурашки пробегали по телу, конечности онемели.
— Тебе больно? — спросил Грант, и Виктория уловила в его невозмутимом голосе мучительное беспокойство.
— Нет, — ответила она, стиснув зубы, чтобы не стучали. — Он не… то есть ты появился прежде, чем он… — Она умолкла, когда Грант нежно приподнял ее, перенося через сломанную ступеньку. — Я в полном порядке, — постаралась она убедить его. Вид у него, однако, был встревоженный. Глядя на его ожесточенный профиль, Виктория чувствовала, что он молча казнит себя за то, что случилось.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они спустились на нижний этаж и выбрались наружу. Как только они ступили на твердую землю, Грант поднял ее на руки, прижав к груди. Виктория уткнулась ему в плечо, обнаружив, что они оказались в гуще толпы из констеблей, сыщиков и любопытных зрителей.
— Я могу идти, — пролепетала она, между тем как по толпе прокатился ропот облегчения и радостных восклицаний.
Грант проигнорировал слабый протест Виктории, не собираясь выпускать ее из рук. Командир конных патрульных, в чине ротмистра, подъехал к ним и, спешившись, уважительно кивнул Гранту.
— Сэр, — сказал он, — рад видеть, что мисс Дюваль в безопасности. — Он помолчал, глядя на развалины фабрики. — Мистер Кейс все еще там? В смысле, что нам…
— Он жив, — сообщил Грант сухо. — Но ему потребуется помощь, чтобы спуститься со второго этажа.