Мой властелин

Браун Вирджиния

Джудит заерзала под пристальным взглядом дона Франсиско. Она отвернулась, когда он встал и погладил ее по голове.

— Американские женщины привыкли к большей свободе, чем наши, поэтому неудивительно, что тебе хотелось бы потанцевать?

Джудит кивнула, уклонившись от его руки:

— Я люблю танцы. Мне их не хватало.

— Прекрасно! Тогда мы поедем, а ты потанцуешь, дорогая.

Дебора, Джудит и Долорес беспомощно переглянулись, когда дон Франсиско ушел.

— По-моему, будет весело, несмотря ни на что, — прошептала Джудит Деборе,

когда они вылезли из кареты Веласкесов и вошли в дом в сопровождении тетушки Долорес. В доме, сложенном из необожженного кирпича, играла музыка. Слуги разносили на подносах еду и напитки.

Дебора пожала плечами:

— Возможно.

— О, Дебора, перестань себя мучить, наслаждайся жизнью. Ты молода, тебе нет и двадцати двух. Я знаю… о чем ты иногда думаешь, а я не хочу, стараюсь забыть. Расслабься и немного повеселись.

Дебора бросила взгляд на гостей, прогуливавшихся по внутреннему дворику, и кивнула:

— Ты права. Лучше все забыть. Жизнь продолжается. Джудит сжала ее руку:

— Правильно.

— Кстати, Декстер Даймонд заинтересовался тобой. Это было очевидно, когда мы встретились.

— Он наглый, и мне это не нравится.

— Ну что ж, — заметила Джудит, — вовсе не нужно любить его, чтобы есть его угощение и танцевать на его празднике.

— Ты невыносима, — рассмеялась Дебора.

— Возможно. А теперь помоги мне спрятаться от дона Франсиско.

Она понизила голос до шепота:

— По-моему, он собирается со мной танцевать. Она расправила юбку из синей тафты и взяла Дебору под руку.

Они не успели уйти далеко — к ним направлялся хозяин.

— Мисс Гамильтон, — произнес он с ухмылкой, которая не исчезла с его лица после того, как она холодным тоном поправила его:

— Сеньора Веласкес.

— Не думаю, что после нескольких часов, проведенных в браке с бедным Мигелем, вас следует называть его вдовой. Впрочем, как вам угодно. А почему, собственно, мне не называть вас Деборой? Это гораздо проще.

— Но несколько фамильярно, вы не находите?

Он увел Дебору от тетушки Долорес, пообещав хорошенько ее охранять. Та ошеломленно смотрела им вслед.

Одетый в накрахмаленную белую рубашку, темные панталоны, жилетку и пиджак, он был хорош собой, несмотря на грубые черты лица, но слишком деспотичен.

Даймонд говорил и посмеивался:

— Вы — леди до мозга костей? До самых кружевных панталон, готов поспорить. — Он не обратил внимания на ее яростный вздох и продолжил: — Что у вас за акцент? Это не просто южный акцент. Он звучит как нечто иностранное, зажатое и холодное. Но южанки все такие. Мне это нравится. Женщина, которая старается быть такой же, как мужчина, должна пасти стада, а не танцевать. А теперь, сладкая, могу поспорить, что вы танцуете лучше всех в Техасе, не правда ли?

— Безусловно, — сказала она, когда ее гнев поутих, — но не собираюсь этого делать. И еще. Я была бы вам благодарна, если бы вы не обсуждали прилюдно мое белье.

Откинув назад лохматую светлую голову, Даймонд разразился смехом, привлекшим

внимание нескольких гостей. Все еще хихикая, он схватил Дебору за руку и приказал музыкантам играть вальс.

— Для меня и моей прекрасной леди! — произнес он с ухмылкой, от которой Деборе стало не по себе. Она уже хотела ему отказать, но все повернулись к ним и заулыбались, и она подумала, что ее отказ вызовет сплетни и пересуды. Дебора холодно улыбнулась и изящным жестом положила руку в его огромную ладонь.

— Благодарю вас, мистер Даймонд, — произнесла она ледяным тоном.

Декстер Даймонд прижимался к ней в танце, и Деборе приходилось терпеть. Она чувствовала, что возбуждает его, но при всем желании не могла убежать.

На Деборе было черное платье с глубоким вырезом, шею украшала камея на изящной шелковой ленточке. Талия была перетянута, прямая, плотно облегающая юбка переходила сзади в кружевную оборку.

— Не прижимайте меня так крепко, мистер Даймонд, а то я буду наступать вам на ноги, — с улыбкой произнесла Дебора.

Он удивленно посмотрел на нее, потом усмехнулся и ослабил хватку.

— Я был прав. Несмотря ни на что, леди до мозга костей.

В ее глазах мелькнул гнев.

— Что вы имеете в виду?

Он пожал плечами:

— Вы знаете. Все об этом слышали. Такое случается. Вам повезло.

— И вас не отталкивает то, что я пробыла два месяца в плену? — поинтересовалась Дебора.

Он бесцеремонно рассматривал ее лицо.

— Нет. В этом нет вашей вины.

Дебора отвернулась, к горлу подступил комок. Здесь не было осуждения, с которым она сталкивалась везде. Перешептывания, косые взгляды, любопытство мужчин — она достаточно насмотрелась и наслушалась за прошедшие полгода.

— Благодарю вас, мистер Даймонд, — мягко произнесла она.

Он сжал ее руку.

— Декстер.

— Ну, хорошо, Декстер.

Он снова улыбнулся:

— Думаю, мы с вами неплохо поладим, милочка.

— Возможно, если вы не будете меня прижимать к себе и называть милочкой.

Он снова расхохотался:

— Мисс Дебора — ничего, что я вас так называю? Я думаю, мы очень подходим друг другу.

После окончания танца Декстер не отпустил Дебору и представил гостям. Он явно предъявлял на нее права. Она была не единственной, кто это заметил.

На другом конце комнаты, прислонившись к пролету окна, служившего выходом во внутренний дворик, стоял один из наемных стрелков Декстера Даймонда, внимательно наблюдая за происходящим.

Приклад пистолета, свисавшего с его бедра, зазвенел, стукнувшись о дерево, когда он пошевелился, но он не обратил на это внимания.

Он заметил Дебору, как только вошел в комнату, и был поражен ее красотой, словно видел впервые.

Ее завитые волосы были украшены лентами и блестящими испанскими гребнями, черное платье ласкало изящные изгибы тела. Молочно-белая кожа, королевские манеры, янтарные глаза — она была самой красивой женщиной на этом празднике. Он также заметил Джудит, ее кузину.