Мой властелин
Шрифт:
— Ты не спишь. Тебе больно?
— Чуть-чуть.
Она густо покраснела.
Его рука соскользнула с ее плеча и стала теребить сосок. Дебора с трудом сдержала стон.
— Не надо, Ястреб.
Он убрал руку. Какое-то время они молчали. Каждый, думал о своем.
У Ястреба из головы не шла мысль о том, что он должен отвезти Дебору и Джудит до того, как за ними придут солдаты, с лошадьми и оружием и будут убивать всех подряд. И виновных, и невиновных. Может быть, он и не виноват в
Интересно, что ощущал его отец, когда вынужден был вернуть его мать ее народу. Наверняка Белый Орел страдал, и теперь Ястреб хорошо понимал его и сочувствовал. Размышления Ястреба прервала Дебора.
— Что ты собираешься со мной делать? — тихо спросила она, и сердце Ястреба болезненно сжалось. Свет проникал сквозь швы бизоньей шкуры, просачивался сквозь дымоход наверху. Щурясь, Ястреб пожал плечами.
— Отвезу тебя обратно.
— Отвезешь?
— Разве ты не этого хочешь? — Он крепко сжал ее руки.
— Да, разумеется.
Она сглотнула.
— Мне больно.
Он отпустил ее руки и лег на спину. Уставившись на дымоход, Ястреб с горечью подумал, что сам себя перемудрил. Не овладей он ею, испытывал бы сожаление. А теперь испытывает чувство потери. Хотя и не любит ее. Просто восхищается ее красотой, желает ее. Но не любит. Да и она не питает к нему серьезных чувств. Только страсть.
Тогда почему же он был в таком плохом настроении?
Еще до полудня Ястреб снова пришел к Деборе. Там он застал сестру.
— Мне жаль, что ты уезжаешь. — Девочка утирала слезы. Она говорила по-английски.
— Что, в лагере все говорят по-английски? — спросила Дебора.
— Нет, — мотнула головой Подсолнух. — Только некоторые. И то совсем немного. Я говорю хорошо, потому что брат меня научил, когда я была маленькой.
— Жаль, что со мной никто не говорил на моем языке, ведь я многого не могла понять, как ни старалась.
Подсолнух снова заплакала.
— Я хотела, но брат не позволил. Я пыталась помочь тебе.
— Я знаю, что пыталась. Прости. Я не хотела тебя обидеть, — сказала Дебора со вздохом.
Она посмотрела на полог типи, ожидая возвращения Ястреба.
— Я очень смущена, — едва слышно произнесла Дебора.
— Ты любишь его? — спросила Подсолнух.
Дебора уставилась на нее.
— Сама не знаю. Он обещал отвезти меня к моему народу. Так что теперь это уже не имеет значения.
— Имеет. Если ты скажешь ему, что любишь его, он не отвезет тебя обратно. Ты станешь его старшей женой.
Дебора нахмурилась:
— Старшей женой?
Подсолнух
— Да, старшей женой. Остальные будут тебе подчиняться.
— Остальные? — Дебора понизила голос.
Ее глаза засверкали. Она устремила взгляд на открытый полог типи.
Подсолнух была озадачена:
— Ты не хотела бы стать его старшей женой?
— Нет, не хотела бы.
Дебора расправила платье, подаренное ей Подсолнухом. Оно было сделано из мягкой замши и расшито бисером.
— Ты не хочешь оставаться в лагере, — тихонько произнесла Подсолнух.
Дебора не знала, что ответить. Как рассказать невинной девочке правду? Дебора любила Ястреба, но сознавала тщетность этой любви. Он живет в племени команчей, он — один из них. Она не может так жить.
Наконец она заговорила:
— Нет, я скучаю по моему народу, понимаешь?
— Да, я тоже скучала бы по отцу и брату. — Подсолнух снова нахмурилась. — Но мой брат приходит ненадолго. Это сейчас он задержался, потому что когда пришел в последний раз, я была младенцем.
— Я думала, он всегда здесь живет.
— Нет. Он приходит, и снова уходит в мир бледнолицых. Хотя он там лишний.
Дебора заметила в ее глазах тревогу.
— Ведь его отец — тот, кто женился на его матери, — отослал его прочь. У брата до сих пор остались на спине шрамы от ударов хлыста.
— Его били хлыстом?
— Да. Бледнолицый муж его матери разозлился, что отец Ястреба — индеец, и выбросил его, как ненужную вещь. Он никогда об этом не рассказывает, но постоянно думает о матери. Я это точно знаю. Мой брат — хороший человек. Смелый, великодушный. Но его сердце разрывается между двумя мирами.
Дебора закрыла глаза, представив себе, как Ястреб уходит из дома, движимый ненавистью. Это многое объясняло. Но не извиняло того, как он вел себя по отношению к ней.
— Он приносит мне твердые конфеты, когда возвращается, — говорила Подсолнух, — но я всегда по нему скучаю. Он сказал, что больше не уйдет, но папа в это не верит. — Она понизила голос: — Если ты останешься, он не уйдет.
— Я не могу остаться. Мы с кузиной должны вернуться.
— А она не может поехать одна?
— Нет.
В это время вернулся Ястреб. Он вошел в типи с непроницаемым выражением лица. Ее сердце болезненно сжалось. Неужели это тот самый мужчина, который шептал ей нежные слова и ласкал ее?
Дебора испытала неловкость. Ей стало не по себе. Она не знала, как себя с ним вести, и избегала его взгляда.
Подсолнух ушла, они остались одни. Дебора все еще не решалась взглянуть на него.
Он опустился на пятки рядом с ней:
— Дебора, ты избегаешь меня?
— Да.
Он раздраженно хмыкнул: