Мой враг, мой любимый
Шрифт:
Прибыв к месту сражения, Макдауэлл распорядился провести разведку, в результате чего его силы столкнулись у Блэкберн-Форд с двумя бригадами конфедератов.
Столкновение длилось еще дня два, в течение которых Макдауэллу удалось пополнить запасы снаряжения и продовольствия и привести в относительный порядок свои изрядно потрепанные войска. В соответствии с планом битвы в два часа ночи двадцать первого июля тридцатипятитысячная армия северян начала наступление, стройными колоннами выдвинувшись из Сентревилля вдоль Уоррентон-Пайк.
Макдауэлл, на взгляд
Битва разгорелась лишь к утру, когда полковник конфедератов бросил свой отряд против северян. Из разговоров раненых, прибывавших в палатку, Джесс узнал, что ни южане, ни северяне не получают подкрепления, а командование и тех и других в отчаянии бросило в бой все свои силы: конфедераты для того, чтобы укрепить левый фланг, куда направлен основной удар северян; северяне – чтобы развить успешную, по их мнению, атаку.
Один из санитаров Джесса, капрал Гордон Грей, выходец из графства Поухатан в штате Виргиния, с грустью сообщил, что именно его земляки невольно сослужили хорошую службу южанам.
– Тон всему бою задавали полковник Бартоу и генерал Ли. Правда, южане подобрались такие же необстрелянные и зеленые, как и наши ребята. И вдруг вперед вылез этот чудаковатый профессор из Виргинского военного института со своим отрядом… как бишь его?.. Ах да, Джексон, бригадный генерал Томас Джексон. Встал на холме и ни с места. Генерал Ли решил объединить вокруг него свои силы и как закричит: «Посмотрите! Вон стоит Джексон Каменная Стена! Сплотимся вокруг виргинцев!» – Гордон скорбно покачал головой. – Видит Бог, они так и сделали. А наши кубарем покатились с холма да так и катятся до сих пор…
Северянам удалось перегруппироваться, и смертельная схватка продолжилась. В госпиталь то и дело поступали раненые. Но похоже, песенка янки на сей раз была спета.
Джесс хладнокровно извлек злосчастную пулю и принялся поспешно бинтовать рану артиллериста. Солдат открыл затуманенные болью и морфием глаза и умоляюще воззрился на капитана.
– Доктор, я буду жить? – спросил он слабым голосом.
– До ста лет гарантирую, а дальше не обещаю, – весело отозвался Камерон.
Солдат ухмыльнулся. Капрал Гордон Грей помог ему добраться до повозки, где уже сидели около десятка раненых, и конь тронулся. В этот момент туда, где только что стояла повозка, угодил снаряд.
– Джесс, скорее! – в тревоге забыв о субординации, крикнул Гордон.
Камерон тщательно уложил медицинскую сумку и распорядился, чтобы санитары при отходе захватили как можно больше медикаментов. Складные койки, перевязочные материалы и хирургические инструменты тотчас погрузили на другую повозку, к задку которой привязали Пегаса. Боевой конь терпеливо ждал команды хозяина.
Джесс легко вскочил в седло, готовый следовать за обозом
А в том, что так оно и есть, сомневаться уже не приходилось. Солдаты в панике покидали поле боя, а вслед им неслись разрывы снарядов.
Впереди Камерон видел кареты, в которых в такой же спешке бежало гражданское население – глупцы, не поленившиеся приехать сюда из Вашингтона, чтобы посмотреть, «как наши доблестные войска зададут жару этим оголтелым южанам».
Оказалось, что «этих оголтелых южан» не так-то легкой одолеть!
Впрочем, Джесс ничего подобного и не ожидал – он слишком хорошо знал тех, кто сражался на стороне Конфедерации.
Увидев перевернутую карету, он в сердцах выругался.
– Держитесь! – крикнул он тем, кто сидел внутри, а сам спрыгнул с Пегаса и поспешил на выручку незадачливым седокам.
Один из них явно нуждался в помощи – некий чересчур патриотичный мужчина, которого придавило сломанным колесом.
– Гордон, скорее! Помоги! – крикнул Джесс.
Даже вдвоем они с трудом извлекли мужчину из-под обломков. И беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что у него сломаны обе ноги, но в этой ситуации Джесс ничем не мог ему помочь. К счастью, патриот потерял сознание, едва они его потащили, а значит, не чувствовал боли.
Нескоро он теперь отважится любоваться сражениями, подумал Джесс, и вспомнил, сколько раненых и умирающих прошли через его руки за этот поистине злосчастный день.
А сколько умерло, прежде чем попасть в госпиталь? Наверное, сотни, а может быть, даже тысячи мертвецов буквально усеяли поле битвы.
Ну что ж, они хотели этой войны.
Пегас вдруг резко остановился. Взглянув вперед, Джесс понял, в чем дело: повозка, к которой он был привязан, тоже встала.
Оказалось, им повстречался еще один транспорт с ранеными. Возница окликнул Джесса:
– Капитан Камерон! Там впереди развернут полевой госпиталь, куда снаряды не долетают. Их доктора убило. Может, взглянете, чем помочь раненым? Похоже, сами они идти не могут.
Джесс кивнул и быстро распорядился:
– Капрал, принесите мою сумку.
Войдя в палатку, он огляделся и пришел в ужас при виде множества испуганных, грязных лиц. Но эти раненые еще хоть как-то сидели или стояли. Более жалкое зрелище представляли собой те, кто без сознания лежал на койках. Поскольку единую форму в войсках северян еще не ввели, одеты Они были кто в синий армейский мундир, а кто – в обычную одежду и от этого казались не армией, а каким-то сбродом.
Камерон подошел к накрытому простыней мужчине.
– Постойте, – окликнул его санитар, – это конфедераты. Наверное, здесь по ошибке. Мы было приняли их за наших, смотрим – на вид кавалеристы, а форма такая пыльная и грязная, что поди разбери, какого она цвета! Может, осмотрите и их тоже? Чего уж теперь…
У Джесса тревожно забилось сердце. Кавалерия южан! Среди них вполне могут оказаться знакомые.
А впрочем, в их кавалерии наверняка служат сотни людей, которых он знать не знает.