Мой враг, мой любимый
Шрифт:
«И в прах обратишься…»
Здесь, у могилы, Джейкоб вдруг судорожно вцепился в руку Кирнан.
Флаг Конфедерации, которым был обернут гроб Эндрю сняли и передали Патрисии. Другой флаг – тот, что покрывал гроб Энтони, – взяла вдова. Нагнувшись, и та и другая бросили в могилу цветущие летние розы.
«Скоро и эти цветы станут прахом, – подумала Кирнан, – как и те, кто лежит под ними».
Похороны окончились.
Теперь им предстояли поминки в Монтемарте. Стол был весьма скудным, впрочем, и народу собралось совсем немного.
Война уже успела
Джейни покорно все выслушала и подняла на хозяйку огромные печальные глаза:
– Поверьте, миз Кирнан, я сделала все, что могла!
– Надо было обратиться за помощью ко мне, Джейни.
Негритянка молчала, не смея произнести ни слова.
– В чем дело, Джейни? – решила-таки выяснить девушка.
– Понимаете, миз Кирнан, Монтемарт – это вам не плантация вроде вашего дома на берегу. У нас тут чего только нет – сад, куры, корова, несколько поросят. А ведь чтобы со всем этим управиться, нужны еще двое слуг в доме и не меньше десятка для работы на конюшне и в саду.
– Именно это я и имела в виду. Если тебе нужна помощь…
– Об этом-то я и толкую, миз Кирнан. В доме осталась одна я, а все остальное хозяйство ведут лишь старый Джеремия и два его сына, Дэвид и Тайн. Как только мистер Эндрю и мистер Энтони уехали, сюда пришли янки. Ну, все слуги и разбежались, кроме Джеремии с сыновьями да меня. – Джейни патетически всплеснула руками. – Правду сказать, мистер Эндрю был добрый хозяин, никогда никого зря не наказывал, да только дух свободы оказался сильнее! Все рабы просто взяли и убежали. Конечно, будь мы на той стороне реки, в Мэриленде, их по закону могли бы вернуть обратно. Да только мы-то с вами в Виргинии, а здесь сами знаете что творится! Кто же станет возвращать беглых рабов виргинскому джентльмену, да еще самому Миллеру, у которого оружейный завод…
Сердце Кирнан вновь оборвалось. Огромный дом сам по себе требует немалых хлопот. А тут еще сад, скотный двор… Если не работать как следует, все они просто с голоду умру:!
И на все про все у нее только Джейни да Джеремия с сыновьями. Как же она справится?!
Боже, сейчас у нее начнется истерика. Она не хочет здесь жить, это не ее дом! Она ненавидит эти горные дороги, эти побитые снарядами деревья, темноту и пустоту, которые окутывают всю эту местность! Она ненавидит янки за то, что они убили Эндрю и Энтони! Но больше всего она ненавидит Джесса!
Во всем виноват только он!
Нет, одернула себя Кирнан, незачем его ненавидеть. Ей вообще не следует думать о Джессе, молиться о нем и благодарить небо за то, что пока до нее не дошли вести о его смерти.
Девушка прерывисто вздохнула. Из гостиной доносились приглушенные голоса – приглашенные на поминки вполголоса разговаривали с Джейкобом и Патрисией. Людей собралось немного, так что еды должно хватить. В общем, они еще отлично заживут в Монтемарте – уж она, Кирнан, постарается!!
В конце концов, ей есть за
– Спасибо тебе, Джейни, что хоть ты не сбежала.
Негритянка улыбнулась и гордо выпрямилась.
– Я свободна, миз Кирнан, люблю этих детей, как своих, и они любят меня. Как же я могла сбежать?
– Все равно спасибо, – повторила девушка. – Без тебя мне пришлось бы совсем худо. Завтра я поблагодарю Джеремию и его сыновей.
Она направилась было в гостиную, но вдруг остановилась. – Я, видимо, не в курсе всех здешних дел. Ты не знаешь Джейни, оставил ли мистер Эндрю в своем завещании какие-нибудь распоряжения относительно Джеремии?
– Не могу сказать, миз Кирнан.
– Тогда можешь передать ему, что я сама позабочусь о его свободе.
Джейни расплылась в улыбке:
– Ему это понравится. Клянусь Богом, понравится!
Кирнан вдруг почувствовала, что сейчас расплачется.
– О, Джейни! – взволнованно проговорила она и бросилась в объятия негритянки.
– Все будет хорошо, миз Кирнан. Мы справимся!
Да, подумала Кирнан, они справятся. Более того – она сделает все, чтобы Монтемарт стал таким же, как раньше, и даже лучше.
Она высвободилась из объятий служанки.
– Нисколько не сомневаюсь! А пока мне надо вернуться в гостиную.
К вечеру все гости, включая Томаса и Лейси, разъехались. Кирнан укладывала Патрисию, поскольку Джейкоб проявил самостоятельность. Заботливо подоткнув одеяло, она держала девочку за руку до тех пор, пока та не уснула. Девушка на цыпочках вышла из спальни и направилась в комнату для гостей.
Она решила поселиться здесь, а не в бывшей комнате Энтони – уж слишком там все напоминало о нем: туалетные принадлежности, одежда, бумаги… На стене висел диплом Уэст-Пойнта. Когда Кирнан сегодня впервые вошла сюда, ей показалось, что Энтони жив.
Когда Джейкоб подрастет и женится, это будет его комната – комната хозяина дома, где стоит тяжелая старинная мебель, а на двуспальной кровати с балдахином вполне разместятся шестеро.
Для себя Кирнан выбрала скромную комнатку с окнами на юг. Отсюда открывался прелестный вид на горы.
Она встала у окна и неожиданно вздрогнула. Облокотившись о подоконник, девушка выглянула в темноту. Ей припомнился день отъезда Джесса. Тогда она чувствовала себя такой же несчастной, но была дома – дома, где все дышало любовью и заботой о ней!
А теперь она здесь и должна заботиться не только о себе, но и о других.
Надо поскорее лечь и заснуть, и тогда не успеешь оглянуться, как наступит утро. Кирнан надела прохладную ночную рубашку и скользнула под одеяло. Накрахмаленные простыни приятно нежили тело; ночной ветерок приносил из сада запах жасмина… Слезы снова выступили у нее на глазах, но Кирнан досадливо поморщилась. «Спать!» – строго приказала она себе.
И, как ни странно, заснула.
Два месяца спустя, копаясь в огороде, Кирнан вдруг вскрикнула от восторга. Джейни, собиравшая помидоры, выпрямилась и изумленно воззрилась на хозяйку.