Мой второй пилот - собака
Шрифт:
Обладатель белых ног негромко прощебетал нечто вопросительное. И через секунду получил ответ - мне показалось, мои новые знакомые согласились с предыдущим оратором. Похоже, я попал в семью.
Прыгоглазы отступили. Затем я почувствовал слабое щекотание в мозгу ощущение было почти физическим. Короткое вопросительное прикосновение, которое тут же исчезло.
Я невольно содрогнулся. Мне каким-то образом стало ясно, что чуждый разум попытался прочитать мои мысли и войти со мной в телепатический контакт. У меня осталось впечатление доброжелательности и любопытства. И никакого
Белоног снова защебетал, и остальные осторожно приблизились.
– Я действительно очень мирный человек, - заявил я.
– Честно. Меня зовут Фрэнк. Фрэнк Хоган. Друг.
Услышав мой голос, они подпрыгнули, словно получили электрошок. Однако я не заметил у них ушей или еще какого-нибудь органа, служащего для восприятия звуков. Сохраняя порядок, двуногие отступили, продолжая, впрочем, изучать меня с безопасного расстояния.
Я поднял руки, развернув их к туземцам открытыми ладонями.
– Видите, я безоружен. Вам нечего бояться.
Все пять пар лиловых глаз, не мигая, внимательно разглядывали мои руки.
Самый маленький инопланетянин осторожно подошел ко мне и наклонил голову к моей правой ладони. Я пошевелил пальцами. Существо взвизгнуло, отскочило и прижалось к большому животному, которое могло быть его отцом, матерью - или и тем, и другим одновременно. Белоног приблизился ко мне и ткнулся головой в мою ладонь. Я осторожно положил руку ему на голову и медленно опустил ее на шею. Плоть оказалась теплой и шелковистой. Белоног закрыл глаза и тихонько защебетал.
Остальные тут же окружили меня, подставляя свои шеи под мои ладони.
Так началась наша чудесная дружба.
Казалось, они ничего не едят - во всяком случае, когда я за ними наблюдал. Что касается моих проблем с питанием, то я довольно быстро при помощи анализатора, оказавшегося на поясе моего скафандра, выяснил: почти все, что росло на этой планете, токсично для человека. Мне оставалось лишь с тоской глотать свою пурпурную пасту и надеяться на аварийный маяк, который я активировал. Помощь должна прийти до того, как запасы продовольствия иссякнут - больше рассчитывать не на что.
Дни проходили в мирных размышлениях. Периодически я замечал, как взрослые особи совершают какие-то повторяющиеся движения. Я предположил, что это некий ритуал. Они плели из сухой травы необычные ткани, изучали их, а потом неспешно разрывали. Возможно, играли. Иногда они бросали куски ткани через мою голову и громко при этом щебетали, затем поднимали ткань и куда-то ее утаскивали.
Казалось, они общаются телепатически, сбиваясь в плотную группу. Изредка я ощущал осторожные прикосновения к своему мозгу - ничего агрессивного или опасного, - после которых на меня всегда накатывала волна приятных ощущений.
Ночью мне разрешали спать вместе с ними в тепле хижины. Их дыхание имело легкий аромат меда. И никакого неприятного запаха изо рта по утрам. Нежные прикосновения их разумов помогали мне сохранять позитивный взгляд на жизнь.
Чтобы
Вскоре я потерял счет дням. Практически вечная батарейка на моих часах вышла из строя, а вместе с ней и календарь. Я жил по двойным солнцам на небе, вставал с восходом, а ложился спать на закате.
Хижина моих хозяев была довольно ветхой, и я помог им укрепить ее, покрыв двойным слоем плетеной травы. Стены стали почти непроницаемыми для ветра. Я даже установил посередине шест, чтобы сооружение лучше держалось. Мне нравилось работать вместе с ними.
Лежа ночью в тепле, рядом с чудесными, шелковистыми существами, я почти не думал о родной планете. Даже воспоминания о Чарли постепенно потускнели. Но не до конца. Я беспокоился о нем. Что если Хьюго рассердился на него и вышвырнул в открытый космос? Что если мой второй пилот попал в беду?
Впрочем, робкий голосок разума нередко напоминал мне, что это я попал в беду. Однако если так, то это самая приятная из всех бед, которые когда-либо со мной случались.
Между тем Библ научил меня находить самую ароматную траву для постели. Пип просил, чтобы я гладил ему шею. Большая Голова отвел в изумительную рощу. Я насвистывал свои любимые старые мелодии двадцатого столетия, а он щебетал в контрапункте.
Они пили только густую зеленую жидкость, которую собирали в глубоком пруду в конце длинной тропы. Жидкость не имела к воде ни малейшего отношения, и я всякий раз вежливо отказывался, когда мне предлагали напиться. Но охотно помогал своим новым друзьям носить ее в хижину. Довольно скоро я стал "водоносом", а Джимми часто меня сопровождал, с веселым щебетом убегая вперед по тропе. Иногда я разрешал ему нести ведро на голове.
Дни проходили быстро. Из толстых прутьев я сделал маленький ткацкий станок, который приводился в движение при помощи ног. Если не считать виноградного концентрата, я вел вполне приятную жизнь. Солнца вставали, солнца садились.
Однажды утром я проснулся и обнаружил, что вся семья находится в крайнем волнении. Я быстро пересчитал всех по головам - оказалось, что Джимми нет. Куда он мог подеваться ночью? Я подумал о незнакомых хищниках, и внутри у меня все похолодело, особенно когда представил себе, как в его мягкую шею вонзаются лапы какого-нибудь гигантского паука. Схватив свой станер, я быстро пристегнул пояс от скафандра и отправился на поиски. Я не нашел Джимми в тени деревьев с запахом корицы.
Не оказалось его и на лугу рядом с моим спасательным модулем. Я уже начал терять надежду, когда направился к зеленому пруду. Там, на глубине, из зеленой жижи торчала его длинная шея. Он отчаянно пытался уцепиться за камень, но у него ничего не получалось. Джимми умудрился так далеко забраться в пруд, что мне было не достать до него с берега.
Недолго думая, я вытащил стреляющий веревкой пистолет и нажал на спуск. Ничего не произошло.
Проверив запас энергии, я убедился, что пистолет полностью разряжен.